От всего сердца
Шрифт:
Они занимались этим уже полчаса. Они не только не договорились о том, что означает «здесь», но даже не придумали, по каким параметрам его определять. Большая часть аудитории уже не следила за происходящим. Отрокары играли в кости. Ветви душегубов свесились, сплетая навес, под которым прекрасно, свернувшись калачиком, дремала Унесса. Каи образовали своими телами стену щитов, что обычно случалось, когда им требовалась защита от хищников во время отдыха в предпринятом путешествии. Ресвен поставил локоть на подлокотник, оперся подбородком
– Помогите...
– прошептал мне Тони на ухо.
– Глаза закрываются… Не могу стоять...
Я вывела маленький экран. Тони находился в скрытой башне над трибунами, откуда открывался вид на арену с высоты птичьего полета. Он выглядел так, словно был на полпути к коме.
– Ты же ад-ал! Вспомни свои крутейшие тренировки.
– На все есть пределы.
Я переключила экран на кухню. На нем появилась Капелька, ее милый беличий хвостик приподнялся позади нее.
– Чем могу помочь?
– Можно кофе, пожалуйста, в дорожных кружках-термосах?
– Сколько?
– Четыре.
Косандион взглянул на меня. Умы, которых я знала, любили напитки с кофеином, а граждане Доминиона часто пили чай.
– Сделай пять, - попросила я.
Подбородок Ресвена соскользнул, и он резко проснулся, моргая глазами.
– Шесть, со сливками и небольшим количеством сахара.
– Нам нужны были калории.
– Сейчас будет готов.
Никати задумчиво посмотрел на небо.
– Согласен. Давай, для целей этого обсуждения, сузим наш кругозор до конкретного обстоятельства, регулируемого общим принципом. Как мы определим это обстоятельство?
– Я предлагаю нам начать с самого фундаментального базового уровня. Давай, определим «здесь» как заданную точку в пространственно-временном континууме.
– Это может показаться заманчивым, однако время субъективно и неизмеримо. Оно течет то медленнее, то быстрее, в зависимости от восприятия...
– Кажется, сейчас все идет чертовски медленно!
– объявил глава Дома Меер, его глубокий голос разнесся, как сигнал тревоги.
– Мы торчим уже здесь целую вечность!
– крикнул кто-то из секции отрокаров.
В моей голове зазвенела «Гертруда Хант», объявляя о том, что Ората выходит из ворот. Я вывела на экран камеру, показывающую прибытие. Она вышла за ворота и сделала всеобщее межвидовое движение рукой «заканчивайте». В отличие от церемонии открытия, дебаты транслировались почти в прямом эфире с задержкой всего на минуту или две. Рейтинги, должно быть, падали.
Из пола появился маленький столик с шестью кофе в металлических кружках-термосах разных цветов. Я взяла одну и предложила Косандиону.
– Спасибо.
– Он открыл кружку и сделал глоток.
– Восхитительно.
Было интересно, что Косандион никогда просто так не принимал подарок или услугу. Он
Я протянула синюю кружку Ресвену. Он подозрительно посмотрел на нее, открыл крышку и сделал глоток. Его глаза расширились.
Я оставила одну кружку себе, а остальные отправила через пол Шону, Гастону и Тони.
– Святая женщина, - сказал Тони.
Шон отсалютовал мне своей кружкой.
– Нектар богов, - пробормотал Гастон.
– ... так как же мы можем определить «здесь», если время постоянно течет, поскольку единственное мгновение, в котором мы закрепляем наше определение, закончится в этот момент?
– поднял вопрос Никати.
Прайсен улыбнулся.
– Эта концепция основана на убеждении, что время действительно проходит, что оно движется все дальше и дальше, что указанное движение поддается измерению. Я ничего подобного не допускаю. На самом деле, я полностью отвергаю идею о том, что время может быть сведено к бесконечным числам. Скорее всего, это лучше всего выразить через конечные числа. Их точности есть предел, поскольку природа по своей сути случайна, хаотична и неточна.
Первый Ученый Тек хлопнул в ладоши.
Ората держала руки перед собой ладонями вверх, растопырив пальцы, словно пыталась поднести к лицу невидимую дыню. Она умоляла меня покончить с этим.
Я подключилась к наушнику Первого Ученого.
– Мы должны покончить с этим.
– Но это так бодрит, - прошептал он.
– Мое время ограничено!
– крикнул другой рыцарь из Дома Меер.
– Каждое мгновение, которое проходит или не проходит, подрывает мою волю к жизни.
– Мы согласны, - хором объявили донкамины.
– Вы знаете, зачем вы здесь?
– Суркар вскочил на ноги.
– Чтобы победить!
По арене прокатились аплодисменты. Он поднял руки, принимая овацию, и напряг свои отмеченные наградами бицепсы.
– И к дебатам подключается отрокар, - пробормотал Косандион.
Я превратила яйцо Первого Ученого в белый цвет.
– Увы, - объявил Первый Ученый.
– У нас не осталось больше времени. Это было бесподобно. Пожалуйста, вернитесь на свои места.
– Кто победил?
– крикнул кто-то из «Команды Улыбок».
– Кого это волнует?
– крикнула в ответ женщина-отрокар.
– Мы все проиграли.
Гастон шагнул вперед.
– Мы возобновим испытание после короткого перерыва. Пожалуйста, воспользуйтесь прохладительными напитками, чтобы восстановить силы ко второму раунду.
Из пола выскочили подносы с закусками. Я открыла задние стенки секций, чтобы обеспечить доступ к туалетам отдельных видов.
На моем экране Ората скрестила руки ладонями наружу, что в Доминионе эквивалентно поднятию больших пальцев, и вернулась в портал.