От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое
Шрифт:
Сторонник войны до конца президент Рюти 28 июля 1944 года прибыл в Ставку, чтобы сообщить Маннергейму о своем намерении уйти в отставку и уговорить его занять пост главы государства. «На этот раз я решил, что обязан испить эту чашу горечи…», – напишет Маннергейм. 4 августа парламент единогласно избрал его президентом. При этом он оставался и Верховным главнокомандующим. Пост премьер-министра был вручен верховному судье Антти Хакзелю, бывшему министру иностранных дел и послу в Москве.
В Финляндию 17 августа прилетел фельдмаршал Кейтель, чтобы, как писал Маннергейм, «от имени Гитлера поздравить в связи с возложением на меня функций
«Шаг, который мы вынуждены были сделать, был очень болезненным, но выбора у нас не было», – сокрушался он. 25 августа в адрес советского посла в Швеции Александры Коллонтай был направлен официальный запрос об условиях начала мирных переговоров. Ответ пришел оперативно: Финляндия должна немедленно разорвать отношения с Германией и потребовать от нее освободить в течение двух недель финскую территорию от немецких войск. Если немцы будут сопротивляться, их следовало интернировать. Сообщалось, что эти условия были согласованы с Лондоном и Вашингтоном.
Финское руководство 2 сентября дало согласие и направило послу Германии в Хельсинки ноту о разрыве дипломатических отношений и с требованием к немецким войскам покинуть Финляндию в течение двух недель. Этот демарш Маннергейм сопроводил прочувствованным письмом фюреру: «В данный момент, когда речь идет о решении труднейших задач, я чувствую потребность информировать Вас о том, что пришел к убеждению, что необходимость спасения моей страны накладывает на меня обязанность найти быстрый выход из войны.
Неблагоприятный ход мировой войны во все большей мере ограничивает возможности Германии предоставлять нам помощь в моменты наивысшей необходимости, а таких с большой вероятностью следует ожидать…
Наши дороги вскоре, вероятно, разойдутся. Но память о наших немецких товарищах по оружию останется жива. В Финляндии немцы, можно с уверенностью сказать, не были представителями чужой державы, но соратниками и товарищами по оружию… Хочу Вас заверить, что на протяжении минувших нескольких лет не произошло ничего такого, что дало бы нам повод смотреть на немецкие войска как на агрессоров и угнетателей…
Я считаю своей обязанностью вывести мой народ из войны. Вашего оружия, так щедро нам предоставленного, я не могу использовать и не использую добровольно против Германии. Я выражаю надежду, что Вы, даже если и не одобрите моего письма, так же как я и все финны, пожелаете предпринять все усилия для того, чтобы разрыв существовавших до сих пор отношений прошел без каких-либо обострений».
4 сентября 1944 года Финляндия объявила о прекращении огня, а через три дня в Москву прибыла полномочная делегация во главе с премьером Хакзелем. В Кремле ее приняли далеко не сразу.
14 сентября вечером у премьера случился инсульт, и переговоры вели генералы Вальден и Хейнрихе, а также министр иностранных дел Энкель.
14 сентября Энкель и назначенный на пост главы союзной контрольной комиссии в Финляндии Жданов подписали соглашение о перемирии. Но это был еще не мирный договор.
Большая часть выдвинутых Молотовым условий повторяла прежние. Финляндия должна разоружить немецкие войска и передать их союзному командованию, интернировать
18 сентября Москва оформила свои требования в форму ультиматума: договор должен быть подписан до 12 часов следующего дня. Некоторые финские военачальники полагали, что при благоприятных обстоятельствах Финляндия продержится против Красной армии еще в течение трех месяцев, а потому призывали не спешить. Другие, включая самого Маннергейма, не были настроены столь оптимистично. И.о. премьера барон фон Борн с чувством глубокой скорби предложил принять условия.
«С тяжелым сердцем в моем присутствии правительство решило обратиться к парламенту с предложением одобрить условия и наделить делегацию полномочиями для подписания соглашения о перемирии, – писал Маннергейм. – Собранный на заседание в 7 часов в то же утро парламент без дальнейших дискуссий предоставил необходимые полномочия… Провинция Выборг снова оказалась по русскую сторону границы, а население Карелии, собрав свой скот и добро, уходило на запад».
Правительство Хакзеля немедленно ушло в отставку, и его возглавил председатель Высшего административного суда У. Й. Кастрен. Но и его кабинет долго не продержался. 17 ноября он подал в отставку из-за раскола левых социал-демократов, составлявших основную силу правительственной коалиции. На его место пришел Юхо Паасикиви.
Оставалась «мелочь» – выгнать или интернировать немецкие войска. Мирного развода у Маннергейма с Гитлером не получилось. В Финляндии располагалась немецкая 20-я горная армия, состоявшая из девяти дивизий специальных войск общей численностью до 200 тысяч человек, которые не горели желанием покидать страну.
«Вытеснение или интернирование этой армии было трудной задачей, – замечал Маннергейм. – …Смена противника в данном случае не вызвала никаких осложнений, хотя многие, особенно молодые офицеры, которые вместе с немцами сражались против общего врага, несомненно, оказались в очень непростой для них ситуации… Задача выдворения немцев из страны была поручена заслуженному командиру, генерал-лейтенанту Сииласкуо.
Продвигаясь от Торнио в направлении Кеми, войска встречали упорное сопротивление, и прежде всего на сильно укрепленных немецких позициях в долинах рек…
В договоре о перемирии предусматривалось, что в случае необходимости русские войска вступят в борьбу, чтобы ускорить вытеснение немецких войск. Несомненно, участие русских в операциях сократило сроки операций и сэкономило значительные силы…».
На северной оконечности Финляндии немцы до конца апреля 1945 года удерживали небольшой участок финской земли.
Выход Финляндии из войны дал возможность и кораблям Балтийского флота, запертым с 1941 года на рейдах Кронштадта и Ленинграда, вернуться в центральные районы Балтийского моря.