От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое
Шрифт:
Большая игра шла в Иране.
«Иран был не колонией, но вассалом, протекторатом, хоть и не носил этого названия», – пишет французский востоковед Жан-Поль Ру.
Москва и Лондон в августе 1941 года смогли договориться о совместных действиях в Иране. Англичане были озабочены сохранением контроля над иранской нефтью, которую добывала Англо-иранская нефтяная компания. СССР обеспечивал безопасность южных рубежей, особенно бакинских нефтепромыслов, и пробивал южный коридор для англо-американских поставок военных материалов. И обе страны были озабочены растущим влиянием германской «пятой колонны» в Иране.
На рассвете 25 августа советская 44-я
Советские воинские контингенты расположились на севере страны, включая Тегеран, английские – на юге.
Ввод советских и британских войск повлек 15 сентября отречение шаха в пользу сына, Мохаммада Резы. «Обе стороны рассматривали Резу-шаха как прогермански настроенного правителя, и его сын казался более приемлемой кандидатурой», – замечает иранский историк Хусейн Азади. Реза-шах был выслан в Южную Африку, где в 1944 году умер.
В январе 1942 года был подписан мир между Ираном, Великобританией и СССР. Иран предоставил в распоряжение союзников свою территорию и ресурсы в обмен на торжественное обещание, что его территориальная целостность будет сохранена и по окончании военных действий все оккупационные силы будут выведены. В июне того же года к соглашению присоединились Соединенные Штаты.
«Иран слишком пострадал от конфликта 1914 года, чтобы желать ввязываться в новый, и объявил войну Германии, символически, лишь в сентябре 1943 года», – замечал Ру. Иранский историк Азади подтверждает: «Объявление войны было сугубо номинальным, в боевых действиях на стороне антигитлеровской коалиции иранские войска участия не принимали. Единственными сражениями, в который участвовали иранцы, было недолгое сопротивление интервентам (СССР и Англии – В.Н.) в конце августа 1941 года».
Тегеран стал местом первой встречи Большой тройки. Во время саммита все три лидера уделили время шаху Реза Пехлеви. «В Тегеране в 1943 году Сталин пошел на прием к юному шаху Ирана – тот даже растерялся. Берия был против такого визита», – рассказывал Молотов. Рузвельт принял шаха днем раньше в своей резиденции на территории совпосольства, а Черчилль – в британском посольстве. Сталин стал единственным из глав большой тройки, кто запросил встречу с шахом в его собственном дворце, что доставило максимум хлопот советской службе безопасности. Шах высоко оценил такой жест. Сталин заверил его в стремлении укрепить Иран и личные позиции шаха, обещал передать иранской армии двадцать танков и столько же самолетов, направить советских военных инструкторов. Западные дипломаты расценили встречу как большой успех дипломатии Москвы.
Впрочем, Молотов скептически оценивал итоги общения Сталина с шахом. «Он сразу пытался шаха в союзники получить, не вышло. Сталин думал, что подействует на него, не получилось. Шах чувствовал, конечно, что мы не можем тут командовать, англичане, американцы рядом, дескать, не отдадут меня целиком Сталину… Они постоянно держали его под контролем».
Востоковед Алексей Васильев пишет о мотивах Сталина: «Соблазн поставить Иран под советское влияние был слишком велик: перед ним лежала бессильная в военном отношении страна, в которой за годы войны резко активизировалось и левое движение в лице партии Туде, и националистические движения в Иранском Азербайджане и Иранском Курдистане. А что, если?..» Тем более что у СССР в Иране были союзники.
В октябре 1941 года при содействии Москвы была создана Народная партия Ирана (Туде), по сути – компартия. В 1944 году она насчитывала уже 25
Черчилль, вспомнив принятые в Тегеране обязательства трех держав уважать независимость, суверенитет и территориальную целостность Ирана, 15 января 1945 года жаловался Рузвельту на русских: «Они отказались признать решение Персии не предоставлять концессий до окончания войны и привели к падению премьер-министра Персии, который, полагая, что пока русские (или другие иностранные) войска находятся в Персии, не может быть свободных и справедливых переговоров, отказался удовлетворить их требования в отношении нефти… Персия – страна, в делах которой участвуем мы, вы и русские; и мы взяли совместное обязательство хорошо относиться к персам. И если теперь русские смогли не только спасти свой престиж, вызвав падение премьер-министра Персии, противившегося их требованиям, но и получить то, чего они желают, пустив в ход свою большую дубинку, Персия явится не единственным местом, где скажутся отрицательные последствия такого положения».
Не сидел сложа руки и Вашингтон, уже обозначивший в Иране свое военное присутствие, отказавшись, правда, подписать договор о пребывании своих войск на его территории. Но это обстоятельство не встретило возражений со стороны правительства Ахмада Кавама, взявшего курс на сотрудничество с американцами, не в последнюю очередь в нефтяной сфере. Иранский меджлис заблокировал проект советско-иранской нефтяной концессии. США, напротив, уже вовсю распоряжались в Иране. Его экономикой де-факто руководил «генеральный администратор иранских финансов» Артур Честер Мильспо, силовой блок контролировали две американские военные миссии: полковника Шварцкопфа – в жандармерии и генерала Ридли – в армии.
Статья 5-я тройственного договора между СССР, Великобританией и Ираном предусматривала, что вывод союзных войск, не имевших оккупационного статуса, должен произойти не позднее шести месяцев после окончания военных действий союзников с державами «оси». Но уже 19 мая, когда война с Японией еще продолжалась, Мохаммед Реза Пехлеви предложил правительствам Великобритании, СССР и США досрочно вывести их войска, коль скоро Германия пала.
Москва хранила молчание. В конце мая заместитель наркома иностранных дел Сергей Иванович Кавтарадзе, курировавший Ближневосточный регион, в докладной записке на имя Молотова доказывал, что «вывод советских войск из Ирана поведёт, несомненно, к усилению в стране реакции и неизбежному разгрому демократических организаций… Реакционные и проанглийские элементы приложат все усилия и пустят в ход все средства, чтобы ликвидировать наше влияние и результаты нашей работы в Иране». В Кремле было решено продолжить самостоятельную игру, использовав застарелые противоречия между шахским правительством и меньшинствами Северного Ирана, крупнейшим из которых были азербайджанцы.
Политбюро 6 июля приняло секретное Постановление «О мероприятиях по организации сепаратистского движения в Южном Азербайджане и других провинциях Северного Ирана». Планировалось «организационно усилить» освободительные движения в Южном Азербайджане, Северном Курдистане, Гиляне, Мазендаране, Хорасане. Поручено это было первому секретарю ЦК Азербайджана Багирову. В ожидании завершения этой операции Молотов мог в Потсдаме обещать безусловный вывод советских войск из Ирана через шесть месяцев после завершения войны.