От Я до А
Шрифт:
Но как-то Сашка Лысков пырнул в меня, а я вроде бы и парировал выпад, но меч ткнулся мне в район горла и несуществующего еще тогда кадыка. Я прижал подбородком деревянный клинок к груди, а Саня пытался его потихоньку достать, но, так как я его держал, могло показаться, что он как бы застрял во мне. Видели бы его офигевшие глаза в тот момент. Парень реально подумал, что проткнул меня, и я вот-вот свалюсь замертво к ногам пересравшегося победителя. Так как этот удар все-таки причинил мне довольно ощутимый дискомфорт, я быстро научился отбивать вражеские мечи ударом сверху вниз.
Впоследствии
Брызгалки
Неподалеку от общаги, по пути на железнодорожную станцию, весьма живописно расположились три дряхлых деревянных барака, отапливаемые печами, топливом к которым служил каменный уголь. Уголь хранился в специальном сарае, сколоченном из плохо подогнанных досок, щели между которыми достигали толщины в палец. Саня Шилов, который проживал в одном из бараков, но постоянно числился в обойме нашего двора, предложил использовать этот сарай для наших игр. Так как летом помещение пустовало, мы с удовольствием приспособили его под наши брызгательные войны.
Жители бараков брали воду из колонки, кран которой торчал примерно на равноудаленном от всех домишек расстоянии и неподалеку от угольного сарая. Колонка тут же была реквизирована для пополнения наших водных боезапасов. Кто-то притащил огромную старую облупившуюся эмалированную кастрюлю, в которую защитники сарая наливали воды непосредственно перед боестолкновением и затаскивали ее внутрь. Дверь захлопывалась, и бой начинался.
Вооруженные разномастными брызгалками, которые мастерились из отработанных флаконов от шампуней или тюбиков школьного канцелярского клея, с дулами из разобранных авторучек, пацаны принимались неистово поливать друг друга водой через щели сарая. Самым шиком считалось, находясь в полумраке сарая, прицелиться и выстрелить в глаз противника, тревожно и пристально выглядывающего жертву сквозь многочисленные щели. Гийка таким макаром очень жестко всадил заряд в разверстое око Женьки Гусько, по прозвищу Джон Малыш, надолго выведя бойца из строя.
Оборонявшихся всегда было меньше, поэтому преимущество плохой видимости нивелировалось большим количеством потоков воды, одновременно рассекающих пространство не очень-то и объемного помещения. Струя могла прилететь абсолютно неожиданно для тебя из любого места, и далеко не всегда ты успевал дать ожесточенный отпор. Потому что враг к тому моменту мог уже отскочить на безопасное расстояние. К концу игры, которая могла пройти в пару десятков кругов, абсолютно все участники были
Позже брызгалки заменились на одноразовые шприцы, которые были меньше по объему, но гораздо дальнобойнее. Эту карманную артиллерию мы в основном применяли в школе, на переменах, в быстротечных и яростных схватках в условиях ограничения по времени. Однажды я применил это орудие в очень курьезной ситуации. Мы с Лядычем договорились сходить в видеосалон на «Терминатор-2», он должен был за мной зайти, а я его ждал со шприцем, наполненным до краев. На весь блок был всего один звонок, и в нашу квартиру всегда звонили один раз.
Когда ожидание Лядыча уже стало озадачивать, раздалась одиночная жалобная трель, и я бросился к входной двери, вставил жерло шприца в широкую замочную скважину и с силой выплеснул все его содержимое по ту сторону двери. Радостно распахнув дверь, я узрел совершенно охуевшего и абсолютно незнакомого мужика, в районе пояса которого расплывалось немаленькое пятно. Мгновенно сориентировавшись, я захлопнул дверь обратно. Как потом оказалось, дядечка просто ошибся адресом. Он не понял, что за конфуз с ним произошел, а я конечно же скромно об этом промолчал.
Коляна в тот день я так и не дождался, и ушел на кино с братьями Лысковыми. На следующее утро в школе я поинтересовался у друга:
– Ты чего вчера не пришел?
На что он мне ответил:
– Я по телеку тоже классный фильм смотрел. «Богатые тоже плачут» называется.
Да уж, променять культовое кино на дешевое однодневное мексиканское мыло – это талант. Хотя граждане великой ядерной сверхдержавы, в подавляющей своей массе не вылезающие из нищеты, очень сильно возжелали посопереживать заморским сериальным богатеям и массово липли к своим черно-белым экранам.
Зима
Зимой мы могли полдня гонять в хоккей, ползать по сугробам до того, что штаны покрывались снежно-ледяной не сгибающейся корочкой, будто хоккейные вратарские щитки, или сбивать с крыш обильно наросшие сосульки. Мама купила нам с братом в Москве санки, на которых деревянные планочки сидения были приделаны не вдоль, как у всех, а поперек, и считались у нас во дворе жутко крутыми. Катая эти санки по двору, я, Серый и Филипп, забрели в маленький столовский дворик, где вдоль стены, от массивной и мощной вытяжки опускалась огромная сосулина, примерно в пол метра в диаметре.
– Давайте ее собьем, – предложил Филипп, восхитившись ее размерами.
– Давай! Но она такая большая! – ответил ему я.
Недолго раздумывая, Филя поднял из сугроба упавшую сосульку поменьше и, встав на санки, чтобы быть чуток повыше, принялся стучать по сосулище у самого ее основания. Удивительное дело, но она почти тут же отвалилась и грохнулась всей своей льдистой громадиной аккурат на новенькие блатные санки, пробив их насквозь и покорежив алюминиевые полозья, которые вывернулись в стороны сюрреалистическим кругом.