От Земли к Андромеде

Мишарин Борис Петрович

Он проглотил слюнку похоти и прошел в зал, плюхнулся в кресло.

– Ты погуляй девочка, нам с Марсианином поговорить надо, - произнес он безапелляционно.

Вероника никак не отреагировала на его слова, взяв тряпку и вытирая пыль со стола.

– Посмотри, пожалуйста, телевизор в спальне, - попросил Николай.

– Да, Коленька, - ответила она и ушла.

Лопата хмыкнул, покачал головой и сосредоточился.

– Надо сейф вынести с алюминиевого завода, Степаныч просил.

Мы пытались, но там человек шесть надо, а ты один троих заменишь.

– Зачем ему сейф?
– удивился Ковалев, - не железо же ему нужно.

– Не железо - там замок сложный, быстро не откроешь.

– Что в сейфе - деньги?

– Деньги Степаныча не интересуют, но отказываться от них тоже грех. Там учредительные документы должны быть.

– Степаныч хочет завод себе взять?

– Естественно.

Ковалев задумался, встал, походил по комнате.

– Передай Степанычу, что делать ничего не надо, сейф тоже трогать не надо, я через три дня к нему заскочу.

– Как это не надо?
– возмутился Лопата, - Степаныч сказал, значит надо.

– Лопата, - усмехнулся Ковалев, - твое дело передать - Степаныч мужик умный, поймет и возражать не станет. Так все дословно и передай. Еще есть вопросы?

– Не, нету, так прямо и сказать?

– Можешь криво сказать, - усмехнулся Ковалев.

Лопата хмыкнул...

– А телка у тебя ничего... жопка круглая и ножки длинные.

Ковалев взял его за грудки одно рукой, приподнял на полметра от пола, промолвил со злостью:

– Это не телка, а моя женщина... еще раз хавальник свой в подобном тоне откроешь - я тебе язык вырву и в собственный зад вставлю. Пошел отсюда.

Он отбросил Лопату, тот пролетел пару метров, стукнулся о дверь. Так и выскочил на площадку в тапочках. Николай крикнул вслед:

– Вернись, тапочки отдай и ботинки свои забери.

Лопата доложил в подробностях встречу с Марсианином:

– Чуть не удавил меня, когда я эту проститутку телкой назвал...

– Телки, Лопата, у бычков бывают. Если запал на нее Марсианин, то не стоило женщину так называть. Говоришь, что три дня делать ничего не надо - ничего и не будем. Марсианин не заяц, трепаться не станет, я его понимаю.

– А я не понимаю.

– Лопата, тебе и понимать ничего не надо. Если бы ты все понимал, то моей бы империей руководил, а я у тебя в бригадирах ходил. Все, ждем Марсианина и ничего не предпринимаем - окончательно подвел итог Степаныч.

Ковалев посидел в задумчивости полчаса. Вероника уже немного изучила его и не лезла с разговорами. Внезапно он встал.

– Поеду, вернусь... через три-четыре часа.

– Ты к Степанычу?
– обеспокоенно спросила Вероника.

– Нет, - ответил кратко Николай и ушел.

Его Мерседес припарковался у деревянного барака с коммунальными квартирами. Он вошел внутрь, открыл одну из дверей. Спертый прокуренный воздух с перегаром шибанул в нос. На диване, если так можно назвать предмет, ранее точно бывшим диваном, а сейчас разваливающейся рухлядью, спал мужчина лет пятидесяти. Ковалев потряс его за плечо. Пахнувший дурно, давно не мывшийся и заросший бородой мужчина, открыл глаза.

– Че надо?

– Ты Саватеев Иван Прокопьевич?

– И че?

– Вставай, поговорить надо.

– Че мне с тобой говорить, ты кто?

– Счастье твое нежданное. У тебя документы на ОАО "Комплект", за них ты получаешь двадцать тысяч ежемесячно, я у тебя их куплю.

Мужчина показал фигу, потом вдруг спросил:

– Сто тыщ дашь?

– Дам, - ответил Ковалев.

Мужик снова задумался.

– Не-е, за сто не отдам, - он начал подсчитывать, бормоча вслух, - двадцать в месяц, в год...

Он силился умножить, но у него это получалось плохо.

– В год двести сорок тысяч, - подсказал Ковалев.

– Во, двести сорок, - мотнул головой Саватеев, - тебе за триста отдам и бутылку водки в придачу - без бутылки разговор не получится.

– Договорились, завтра я привезу триста тысяч и бутылку, но ты до завтра не пьешь, иначе ничего не получишь. Поедем к нотариусу, все законно оформим и гуляй на здоровье. Но запомни - до моего приезда больше не пить, вымыться и побриться.

Саватеев вряд ли бы сдержал данное слово, но друзья-алкаши не пришли, денег не было и пить, соответственно, нечего.

Ковалев приехал с утра, Саватеев уже сидел в ожидании, спросил сразу же:

– Бутылку привез?

– Привез, но сначала вымоешься, побреешься, оденешься и поедем к нотариусу, подпишем договор купли-продажи и все получишь.

– Не-е, бутылку сейчас или никуда не поедем, - возразил Саватеев.

– Хочешь иметь бутылку и деньги - будешь делать, что я говорю и не пререкаться, иначе ничего не получишь. Быстро в ванную мыться и бриться, потом вот этот костюм оденешь и в путь. Чем быстрее все сделаешь, тем быстрее выпьешь.

– Дай хотя бы немного глотнуть, - заныл Саватеев.

– Хочешь выпить, - Ковалев высунул из кармана бутылку, - делай, что говорю.

Саватеев попытался сглотнуть вязкую слюну, махнул рукой и ушел в ванную. Через полчаса уже вышел побритый, одел дешевенький костюм с новой рубашкой, вытащил из-под дивана папку с документами.

Нотариус ознакомился с учредительными бумагами и паспортом, подготовил договор купли-продажи согласно стоимости акций. В коридоре он снова заныл: