Отблески Тьмы
Шрифт:
А глаза её недоверчиво обшаривали избитые доспехи, кое-как прихваченный обрубок руки с блестящими краями разорванной стали. Взгляд отчего-то всё время прыгал - ах, это сердце пустилось вскачь! Взволновалось опять, словно мало ему пришлось пережить за своё время…
Медленно из-под рваного чёрного плаща показалась сияющая неземным светом маленькая статуэтка - и рыцарская перчатка вдруг с силой стиснула её, словно опасаясь будто та убежит.
Вновь ударил гром, и от этого уже было вылезшая из своего угла женщина вновь скорчилась от боли. В спине словно полыхнули адским жаром два крохотных
– Вот и всё, мэм, - отчего-то севшим голосом проговорил этот таким странным образом объявившийся дрянной мальчишка.
Шорох, нежный упругий шорох крепких перьев раздался в звенящей тишине, и только тогда боль стала утихать. А почтенная волшебница, из последних сил пытаясь задавить вой проснувшейся надежды, всё боялась открыть глаза. Она лишь чуть вздрогнула, при звуках затрещавшего и разлезшегося на спине платья - но лишь когда рыцарская перчатка протянулась и осторожно похлопала по щекам, женщина наконец решилась.
Она склонила голову и осторожно глотнула так сейчас не хватающего ей воздуха. Переступила через упавшие к ногам остатки одежды и отчего-то решила скрестить на груди руки в полной покорности судьбе. Однако словно шевельнулось в душе полузабытое нечто - и два крыла вдруг обернули её нежнейшим ощущением защищённости.
– Не попадайтесь так глупо в следующий раз, мэм Харальда, - на осунувшемся под забралом лице прорезалась неожиданная горькая усмешка.
– Но теперь, прощайте!
Издевательски захохотал оскалившийся призрачный конь, и словно вихрь вылетел из окна под кружащее непогодой небо. А в разгромленной комнате осталась не могучая волшебница - завернувшись в серо-стальные крылья недвижно стояла одинокая, уставшая и заплаканная маленькая женщина.
Завывай сильнее, ветер! Грохочи смелее, буря! Да только, не вам дано заглушить ту боль, пылающую в одиноком сердце. Не вам суждено преодолеть, обжечь очищающим пламенем и унестись вдаль, оставив взамен чувство покоя…
Фельстаад жалобно заржал. Словно невидимая мягкая лапа прижимала коня и его всадника к несущемуся под копытами мокрому лугу. Вот он встал на миг косо - адский конь почти уже вырвался в неимоверном рывке. Уж кто-кто, а он не признавал поражений.
И всё же, рука в истерзанной перчатке придержала скакуна. Да и ноги рыцаря мягко поглаживали бока - осади, малыш, не горячись.
– Что ж, похоже - сейчас мне за всё и воздастся?
– Арриол огляделся, однако под свинцовыми тучами почти ничего и не было видно.
Мокрое поле с поникшей травой, да какой-то мрак над головой. Даже повеситься негде - вот уж тоскливое место! Ага, вон со всех сторон и тени какие-то окружают… Он спрыгнул с роняющего огненные капли из пасти коня и легонько обнял его за шею одной рукой.
– Ступай пока. Возможно, и свидимся?
– жеребец нетерпеливо ткнулся мордой в шею, дохнул жарко. Да что же это, хозяин? Садись, а вдруг и прорвёмся?
– Нет, малыш - по счетам надо платить. Причём, честно.
Арриол мягко оттолкнул косящегося лиловым огнём глаз коня, и повелительным
Однако, не успел человек задрать голову к небесам и вызвать кого бы там ни было на поединок, как оттуда раздался ехидный смешок.
– Как же надоели эти идиоты-бессребренники, эти грёбаные святые рыцари… Ты хотя бы ту летунью трахнул? За что это ей такой почёт - переворачивать вверх дном весь мир, чтобы исцелить?
Мелькнули освещённые молнией тучи - низкие, плывущие пугающе быстро. А меж них вдруг просунулась откуда-то сверху здоровенная драконья морда и издевательски уставилась на одинокого молодого рыцаря алым пылающим взглядом.
Дракон поморщился, и неодобрительно вздохнул.
– Ладно, у меня всё-таки было время подумать. Как ты там сказал - пора платить по счетам? Расслабься… и спрячь меч.
В тот миг, когда клинок скользнул в ножны, а Арриол попытался одной рукой снять с головы надоевшую тяжесть шлема, Дракон приоткрыл пасть. Ослепительная струя огня, словно диковинный водопад, залила тщедушную фигурку внизу. Вспыхнула жаром трава, вскипели лужицы по сторонам.
А когда пламя исчезло, на обугленной, выжженной до звонкого шлака земле остались лишь два отпечатка ног с длинными рыцарскими шпорами.
Взгляд дракона пригасил своё неистовое сияние, словно хозяин его призадумался.
– А и в самом деле - неплохо смотрятся кружавчики на попе той магички… проводить летунью к своим, что ли? Ладно, так и сделаю.
И то оказались последние слова, что можно было расслышать в темноте под низко проплывающими грозовыми тучами. И летящий в полутьме дракон подумал отчего-то - хватит битв. Наворочал в своё время делов, до сих пор расхлёбывается. Надо бы теперь потихоньку приводить этот мир в порядок. А как же дракошка?… вот она, будущая малышка - хм-м, даже золотая?
В странно потеплевших глазах дракона медленно разгорелся блеск благородного металла. Дождись меня, лапочка…
Глаза Императора лучились чем угодно - но только не благодушием. Ещё бы! Мало того, что эти три магички обнесли бордель, так ещё и устроили нападение на Имперского наместника, представлявшего в тех местах прямую власть и слово своего повелителя. Бывало, и за куда меньшее попадали прямиком на плаху или виселицу.
– Вот сколько раз я задумывался - неужто девицы и в самом деле думают не головой, а…
– Задницей, ваше величество, - присутствующий при разносе в кабинете лорд-канцлер с самого начала ломал голову, как бы спасти вот эту провинившуюся троицу. Хоть бы время потянуть - а там хозяин остынет, вдруг и удастся? Потому он решил направить гнев повелителя чуть в иное русло.
– Давайте уж называть вещи своими именами, мой Император - задницами они думают.
Стоящий у окна посол Царства Света с висящей на перевязи рукой легонько поморщился. Не то, чтобы он не согласен был с иной раз прямодушным как солдафон лорд-канцлером… наоборот, как раз в этом мнении насчёт способности женщин соображать здраво он оказывался солидарен. Разве что, с выражениями следовало бы помягче.