Отбор для Черного дракона
Шрифт:
Лилли улыбнулась.
– Похоже, ему не слишком хотелось, чтобы ты сюда приехала, - заявила она понимающе.
– Это какой-то древний улайдский обычай, и эти самые блюда с пирожками и сладостями будут приносить в комнаты избранниц каждый вечер для того, чтобы они могли подать знак.
– Какой еще знак?!
– Если девушка настолько сильно влюблена в наследного принца, что готова на все... На все, Керри!
– произнесла подруга со значением.
– То она может выставить одно из них за свою дверь. В надежде, что ночью принц придет проверять свои...
– Это и есть тот самый знак?!
Лилли покивала.
– Знак того, что к Риону питают страсть, и его избранница готова его принять. Девственность нужно хранить только до начала Отбора, - усмехнулась подруга, - а после это в стенах Старого Замка она становится орудием соблазнения. Так вот, если под дверью стоит блюдо со сладостями - девушка просит принца быть с нею нежной, если с пряностями, то...
Уставилась на меня, затем, не удержавшись, хохотнула, покосившись на наполовину опустошенное блюдо с пирожками.
– Вот еще!
– сказала я, подвигая его к себе.
– Ничего Риону не достанется! Ни с нежностью, ни с пряностями, потому что я сама все съем. И тебя угощу, - протянула Лили блюдо с пирожками, но та решительно повернулась к сладостям.
– А вот возьму и не откажусь!
– заявила мне, захрустев вафлями.
– Ммм... Какая прелесть! Хочешь попробовать?
Покачала головой.
– Я не ем сладкого.
– Надо же!
– удивилась Лилли.
– Еще ни разу не встречала тех, кто не любит сладости. За фигурой следишь?
– окинула меня внимательным взглядом.
– Сомневаюсь, что тебе грозит ее испортить несколькими вафельками.
– Не из-за этого.
Хотела ей сказать, что на похоронах мамы было слишком сладостей, и с тех пор я больше к ним не притрагивалась. Этот вкус вызывал у меня тяжелые, давящие воспоминания.
...Холодное апрельское утро, свинцовое небо, затянутое тяжелыми, низкими тучами. Ледяные порывы ветра, хлеставшие по лицу мелкой моросью спустившегося с гор тумана. Дворец, погруженный в двойной траур, черные покрывала на зеркалах и мебели. И мы с братьями возле погребального костра. Вокруг - придворные и наша дальняя родня из Коркана. Что-то говорят, плачут, но я молчу, не в силах произнести ни слова.
Давно, еще с похорон моего отца.
Кажется, с той поры по Несмайру пошли слухи, что у принцессы Керраи нет сердца, потому что она не пролила ни слезинки на похоронах отца с матерью.
Но чувства у меня были... Были! Просто я не стала их показывать, потому что рука Пата была в моей, а ему требовались уверенность и моя поддержка. Зато Матиас уже тогда стоял в стороне от нас. Он стал королем Несмайра и должен был быть сильным.
Впрочем, как и мы Патриком.
И мы были. И мы будем.
– Знаешь, я, пожалуй, пирожки в своей комнате тоже съем, - неожиданно сообщила мне Лилли.
– Я сегодня поняла, что принц Рион меня совершенно не интересует. Ну вот нисколечко! Думаю, он испытывает ко мне столь же сильное и бурное чувство равнодушия, - усмехнулась она, - так зачем же добру пропадать? А вот его брат...
– Видар
– Он самый, - покивала подруга. - Он... Он идеален! Помнишь, я рассказывала, что уже видела его однажды, на Магическом Конгрессе? Видар проходил мимо, и я чуть в обморок не хлопнулась. Вот и сегодня, когда он подошел ко мне в Каминном Зале, я снова чуть было того... Не упала.
– Лилли вздохнула.
– Только я не думаю, что он... гм... заинтересуется моими... гм... пирожками или вафельками. Так что придется съесть все самой!
– Лилли, погоди!
– вздохнула я растерянно, заметив, как подруга с мрачной решительностью поедает вафли.
– Не руби с плеча! Сомневаюсь, что Видар Брант подозревает о твоих чувствах. Если бы ты хоть как-то могла ему намекнуть...
– Думаешь, Видара Бранта заинтересует двенадцатая по счету, самая бесперспективная невеста его брата, какая-то там человечка?
– усмехнулась Лилли.
– Не кривись, Керри! Именно так называют нас некоторые высокомерные драконы. Хотя они забывают, что в магии мы можем дать им сто очков вперед!
Кажется, она засобиралась расстроиться окончательно и даже стала хлюпать носом.
– Завтра, - сказала я ей.
– Ты покажешь мне это завтра! Мы встанем пораньше и пойдем... Знаешь, на заднем дворе я видела что-то вроде старого амфитеатра с укрепленными защитными плетениями стенами. Вот и посмотрим, что может людская магия против драконьей! Да и мне не помешает размяться.
Конечно, я предпочла бы мечи и надежного партнера для поединка, но вряд ли здесь можно было обзавестись подобным. Был, конечно, Патрик, с которым мы частенько сходились в тренировочных поединках в Савори, но мужчин, кроме принца, к избранницам не допускали.
Лилли покивала, потом засобиралась было отправиться в свою комнату. Но передумала.
– А можно я у тебя останусь?
– попросила у меня.
– Вот здесь, в этом самом кресле?.. Как-то мне совсем не хочется спать одной. После пяти лет в общежитии пустые комнаты... немного пугают.
– Отправляйся-ка ты в кровать!
– сказала ей.
– Да не в свою же, а в мою! А то совсем на ногах не держишься.
Тут, словно из-под земли, появились служанки, хотя я их и не звала. Ловко раздели пошатывающуюся от усталости Лилли, затем, повинуясь моему жесту, отвели ее в огромную кровать - наверное, чтобы принцу было где с размахом лакомиться пирожками и вафлями, - после чего уложили Лилли спать. Я же юркнула под одеяло с другой стороны.
Закрыла глаза, сладко зевнула. Компания Лилли казалась мне куда лучше наследного принца Улайда Риона Бранта!
Но мир сновидений, в который я провалилась почти сразу же, подчинялся совсем другим законам. И они явно противоречили здравому смыслу. Во сне я увидела Риона, только вот нас с ним больше не разделяла стена застарелой ненависти. Нас вообще ничего не разделяло - ни одежда, которой на нас не было, ни мое подсознательное желание засадить кинжал из несмайрской стали в его Черное драконье сердце.