Отбор для ректора академии
Шрифт:
— Ты вообще намерен об этом говорить? Я помню, с чего все начиналось и как планировалось, и что-то явно пошло не по сценарию.
Бенедикт отступил, на его лице заиграли желваки.
— Перестань играть жертву, Ранделин, — прошипел он, взмахивая рукой и накладывая полог тишины. Любые звуки исчезали на его границе — в радиусе трех метров от заклинателя. Несколько секунд он молчал, беря себя в руки. — Этот разговор — ребячество. Пусть выбирает она. У тебя была большая фора. Я лишь исполняю ее желание. Она хочет уважения и неприкосновенности,
— Надо же, — иронично протянул мужчина. — С каких пор ты так благороден? Тебя ведь никогда не интересовало, какими способами я исполняю поручения. Ни сонный порошок, ни похищение не вызвали в тебе и капли эмоций. Теперь ты притворяешься святым, не думаешь ли, что поздно?
Глаза Рандела метали молнии, казалось, еще немного и они превратятся в нечто большее — разъяренный огонь, пожирающий все на своем пути. Мимо мужчин прошла парочка — пьяно хихикающая девушка лет двадцати пяти в сопровождении солидного мужчины. Вскоре они скрылись на лестнице, ведущей на этажи с гостиничными номерами.
— Да, порою я мерзавец, — сухо признал ректор, собирающийся поставить в их разговоре точку. — Долг обязывает. Иначе не выходит. Но к близким у меня иное отношение. И я многое прощаю, тебе ли не знать.
Взгляд ректора ожесточился. Недопонимания не впервые разделяли давних друзей, но обычно они преодолевали их. Их дружба началась еще в Корфодской империи, тогда, когда оба были никем, не имели за душой и гроша. С тех дней минуло почти полвека, за которые просто невозможно сохранить дружеские отношения, не умея прощать.
Рандел выдохнул, будто сбрасывая напряжение.
— И какой же ты придумал способ обойти свое обещание? — Голос мужчины приобрел новые интонации — иронии и вызова.
— Ты же знаешь меня как пять пальцев. Догадайся. — Бенедикт усмехнулся, мысленно произнося заклятие и убирая полог тишины.
Рандел покачал головой, бормоча нелестные слова в адрес друга.
— Теперь вам лучше рассесться по разным столикам или притвориться кем-то другим. Тебе не впервой. И дам тебе маленькую подсказку — чем дольше ты скрываешь свой облик заказчика, тем меньше у тебя шансов, — пожал плечами Бенедикт.
— Сам знаю, — отмахнулся мужчина.
Вскоре оба направились в зал.
* * * * *
Когда Эльза вернулась из уборной, ее столик опустел. Ректор стоял над своими друзьями, разговаривая с ними, но, похоже, задерживаться в этом заведении мужчина не собирался. Клары в зале ресторана не было.
— Вашей подруге срочно потребовалось уйти. Она оплатила счет и просила передать вам свои извинения, — сказала подоспевшая к Эльзе официантка.
— Хорошо. Спасибо, — откликнулась девушка. Так и не сев за столик, она направилась к выходу из зала.
Уже у дверей заведения ее догнал ректор.
— Я тебя провожу. — Эльза вздрогнула от прикосновения — его рука лежала на ее плече.
— Ладно, —
* * * * *
Полог тишины идеален, если беседующие желают оставить разговор в тайне, но недостаток у заклятия все же есть — расстояние, с которого оно начинает действовать, расходится во все стороны, даже сквозь стены.
Женская уборная расположилась как раз через стену от того места, где остановились Бенедикт с Ранделом. Глазами границу заклятия никогда не увидеть, но зеркала выдавали магическое искажение пространства.
Стоя у раковины и моя руки, я заметила дрожь воздуха в отражении. Оглянувшись на дверь, недолго колеблясь и наскоро вытерев руки, я подошла и примкнула ухом к стене, усилив слух заклятием. Оно было трудным, со сложным плетением — ведь стоило настраиваться на определенное расстояние. Одна-единственная ошибка, и можно оглохнуть от чьего-то дыхания или бьющегося сердца.
Конечно, подслушивая, я не рассчитывала, что узнаю что-то важное для меня самой. Сыграло любопытство, ведь никто не накладывает полог тишины ради ерунды.
Но меня ожидало настоящее открытие… В последнее время я слишком часто оказывалась в верное время и в нужном месте — удивительные совпадения.
Я услышала достаточно, чтобы кое-что понять. Хотя голова шла кругом, окончательно соединяя все ниточки воедино. Рандел — это мой постоянный заказчик Рик.
«У этих мужчин слишком разные нравы», — еще несколько часов назад подумала бы я. Но после увиденного у стойки администратора мое мнение изменилось.
Идя с ректором, но целиком и полностью погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как мы прошли половину пути. Шумные улицы остались позади, ночные гуляки попадались редко, а воздух был полон прохлады, и отчего-то пахло лесом. Хотя я была в нем лишь несколько раз, но этот аромат дерева и влажной земли узнавала безошибочно.
Бенедикт оставался поразительно молчалив, будто понимал мое настроение.
Или догадывался…
Линии его фигуры соединялись в складный силуэт. Почему-то именно сейчас я не видела в нем могущественного мага, скорее уставшего после долгого дня мужчину.
Медленно ступая и разглядывая каждый камешек брусчатки, я размышляла о своих дальнейших действиях. Мыслей было много, причем не радужных.
«Рискну. Пусть подтвердит слова делом», — внезапно решила я и, не дав себе времени пойти на попятную, взглянула на Бенедикта:
— Я подслушала ваш разговор. Решила прямо рассказать тебе об этом.
Ректор остановился, я замерла на месте вслед за ним.
Откровенно говоря, было страшно. Я слишком мало о нем знала, чтобы быть точно уверенной, что он не пригрозит мне и не заставит молчать. Уверена, при возможностях ректора добиться этого несложно.