Отбор невест для драконьего принца: провести и не влюбиться
Шрифт:
Так говорят все мужчины, когда делают предложение – и лишь немногие потом умеют сдержать слово. Но я сейчас знала, что Эжен сдержит. Над его головой проплыли искры – принц волновался и старался сдержать волнение. Щелкнула крышка, открывая коробочку и показывая тонкий золотой ободок с бриллиантом.
По щеке Джен пробежала слеза – она смахнула ее, улыбнулась и ответила:
– Я согласна.
***
– Господи, добрый и милосердный, сподобил! Хватило у дурищи ума не упираться и все сделать правильно!
Примерка свадебного платья шла вовсю. Джен стояла, подняв
Джен категорически заявила, что выберет местную портниху и местного же ювелира, и этим расколола светское общество. Одни считали, что девушка поступила правильно и показала патриотизм и любовь к родному городу. Другие говорили, что не к лицу крестьянке выделываться – раз до нее снизошли господа из столицы, она должна пасть им в ноги от подобной чести.
Больше всех радовалась матушка Джен – она хлопотала, стараясь сунуть свой нос во все щели и изводя нас с Амин нелепыми замечаниями. Вот и сейчас она скептически смотрела на платье и не знала, к чему придраться. Платье получалось идеальным. Джен была в нем похожа на цветущее деревце – и я верила, что в свой срок эти цветы станут плодами.
У них с Эженом будут дети. У них с Эженом будут хорошие дела. Принц не нашел бы невесты лучше – так считала я и почти весь город. Родня Линды и Эвы была уверена, что его высочество дал маху – но с ними, конечно, никто не соглашался.
– Я-то думала, что она так и будет упираться. Не хочу замуж, не хочу замуж! – передразнила госпожа Суон. – Но ничего, услышал Господь мои молитвы! Гутта, а если вот этот кружевной язычок отрезать? Или вот так подколоть?
И Гутта, и Джен посмотрели на нее так, словно хотели посоветовать отрезать ее собственный язычок. Я сидела за столом, подписывала очередную пригласительную открытку, и у меня гудела голова.
Говорят, что время лечит, но в моем случае это было не так. Я погрузилась в предсвадебные хлопоты: оформление церкви, праздничное украшение садов Алейны, где будет пир, подбор персонала, который станет обслуживать свадьбу, наряды, приглашения – дел было выше крыши. Я возвращалась домой заполночь, надеясь упасть в кровать и заснуть, но сон не шел.
Я помнила каждое слово Берта. Его взгляд, поворот головы, улыбку. Я ждала – но день сменялся новым днем, и ждать становилось все больнее. Я говорила себе, что он вернется. Что сейчас он где-то настолько далеко, что не может меня услышать. Но Берт придет – и мы будем счастливы уже навсегда.
Иногда я пыталась понять, чему эта история должна меня научить. Наверно, тому, что счастье очень хрупко, и его надо беречь. Надо держать его в ладонях и наслаждаться каждой минутой рядом – потому что потом задуют северные ветры и вырвут его.
Простая,
– Мама, перестань, - устало вздохнула Джен. – Гутта лучше знает, как шить платья.
Госпожа Суон фыркнула и отошла в сторону, а Гутта взялась за новые иглы и булавки. Я подписала последнее приглашение и сказала:
– Согласитесь, как хорошо Эжен все придумал. Кейт будет директором нового образовательного фонда. Вера станет курировать Тансвортский библиотечный центр. Все будут делать, в общем-то, одно дело на благо города.
Госпожа Суон одобрительно кивнула.
– Да, его высочество не пожалел денег! Когда начнется строительство библиотеки?
– Через пару недель после свадьбы, сейчас архитектор работает над проектом, - ответила я и подумала, что Берту понравилось бы то, что делается в городе. Эжен щедро выделил нужные суммы из содержания, которое отправлял для него король.
– А больше всего мне понравилось то, что эти две гордячки получили по носу! – довольно сообщила госпожа Суон. Все понимающе улыбнулись. Эва прорыдала несколько дней, не в силах справиться с поражением. Она ведь все сделала правильно! Она рассказала именно о той супруге принца, которую все хотели видеть – молчаливой и прекрасной тени мужа, которой место в хрустальной витрине. А Эжен почему-то выбрал тех, кто заговорил о благе для людей, а не цацках – и я, кажется, знала, почему.
Джен хорошо на него влияла. Влюбившись с первого взгляда, Эжен посмотрел во второй раз, и девушка понравилась ему не только прелестным лицом, но и душой.
– Лана?
Я неожиданно поняла, что Гутта, Джен и госпожа Суон смотрят на меня так, словно я вдруг вырастила слоновий хобот у себя на голове.
– Лана, все в порядке? – спросила Гутта. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Вроде да, - ответила я. – Что случилось? На вас лица нет.
Госпожа Суон указала пальцем куда-то вверх. Я посмотрела на потолок, ничего не увидела, и Джен вдруг воскликнула:
– Вон она! Сзади!
Они подтащили меня к зеркалу, и я увидела рыжую искру. Она мелькнула над моим плечом, спряталась за спину, пролетела над головой, словно дразнила. Я ущипнула себя: мерещится? Но не бывает такого, чтобы мерещилось сразу четверым.
Я вдруг поняла, что в мастерской Гутты пахнет свежестью далекого моря. На миг передо мной мелькнула картинка: каменистый берег, волны набегают и укатываются обратно, мыс, похожий на спящего медведя… Картинка развеялась, и искра снова мелькнула у меня над головой.
– Похожа на драконью, - заметила Джен. – Но ты же не дракон, Лана.
– Верно, - кивнула я. – Но дракон подает мне знак.
***
Когда замуж выходишь не ты, а кто-то другой, то все выглядит намного проще, хотя мы с Петровой в день женитьбы принца Эжена носились так, что пар валил. Ждали его величество – но он не приехал, сославшись на государственные дела, и лишь прислал поздравительную телеграмму. Остальные члены семьи последовали монаршему примеру, и было ясно, что это знак: королевская семья не одобряет выбор его высочества, и он по-прежнему остается изгнанником.