Отбор поневоле, или Как не убить эльфа
Шрифт:
— Тиэль, ты чего такая хмурая? И делаешь вид, что незнакомы? — она слегка толкнула меня плечом. — Или ты не помнишь свою подружку? Я — Миланиэль, мы вместе учились в школе. Ты была жуткой задирой, и мне всё время доставалось от тебя!
— Ага, — я растерянно улыбнулась и попыталась изобразить неопределенную реакцию.
— Не хочешь разговаривать? Ну и ладно… Только посмотри, как прекрасен лес в это время года! Такие чудесные цветы! — Она наклонилась и понюхала одну из диких лилий, свесившую едва раскрывшийся бутон на дорожку. — Это такая честь — быть
— Передумала, — насупилась я. Говорить об Аланнадиэле не хотелось.
— Зря… — она пожала плечами и улыбнулась. — Неужели Аланадиэль тебе совсем не нравится? Ведь древо признало тебя имари… — в голосе явственно слышалась зависть, а мне захотелось понестись к древу с небольшим топориком…
— А тебе? — ушла я от ответа.
— Мне? Что за странный вопрос? Естественно, он мне нравится. Иначе зачем я здесь? Только вот достанется он, похоже, тебе. Ты ведь имари, все так говорят. — Она поправила темно-каштановую прядь, упавшую на лоб, и с улыбкой добавила: — Видимо, придется мне другого жениха искать. До встречи на балу, Тиэль, — попрощалась она, когда впереди показались ступени дворца. — Надеюсь, там ты будешь более разговорчивой. Расскажешь, как поживают твои родители и сестры.
О боги, только этого мне еще и не хватало! Встречи с девушкой, которая знает настоящую Тиэль!
Перед тем как пойти к себе в комнату, я догнала распорядителя и попросила его проводить меня к принцу, но получила резкий отказ. Лорд Паналетиль сурово заявил, что необходимо подготовиться к балу и ни на какие разговоры нет времени…
И посмотрел так, что мне захотелось применить на нем детское противное заклятие ивенгардум, от которого изо рта червяки лезут! Я бы на это посмотрела!
Пришлось смириться и идти в комнату, где уже ждала безропотная служанка. Она подготовила ванну с горячей водой, ароматными травами и маслами, на широкой кровати разложила красивое голубое платье с белыми кружевами и в тон ему изящные туфельки.
У зеркала поблескивали серебряные украшения с белыми гранеными камешками. Кажется, они называются барит. Ленты для волос и маленькие жемчужные заколки.
Полюбовавшись всей этой красотой, я направилась в ванную на зов служанки.
С удовольствием занырнув в горячую воду, я мысленно перебирала идеи, как мне помочь напыщенному павлину.
После разговора с лордом Вайнером, хоть я и до конца не поверила ему, ощутила к принцу иные чувства. Жгучее любопытство распросить его о странствиях. Расспросить о его матери. Попробовать узнать его лучше. Вдруг он не так плох. Со мной он всегда заносчивый, насыщенный, вредный.
Но, каким бы скверным характером он ни обладал, никто не заслуживает такой страшной смерти, как приготовили заговорщики.
Почему-то вспомнились глаза Аланнадиэля. Такие глубокие, поразительные, с таинственным мерцанием радужки… Как будто нереальные. Даже мурашки по коже пробежали от одной мысли об этом взгляде.
Всё равно должно быть в принце что-то хорошее. Почему-то
Если бы мы познакомились при других обстоятельствах, если бы я была собой, возможно, мы могли бы…
— Нет, — прошептала я и покачала головой. Не на что мне надеяться. Не будет никогда союза эльфа и человека. Это невозможно, непозволительно, бессмысленно.
Эльфы живут около тысячи лет, почти бессмертны. А люди… Нет, старое древо ошиблось, считав ауру Тиэль и приняв ее, а не меня, за ту самую имари.
— Нет, — снова прошептала я, покачав головой и с тоской взглянув на листочек, мерцающий голубым. Везде таскала его с собой. — И нечего тут мне поблескивать! Лучше дай подсказку, волшебный ты предмет или нет, в конце-то концов?!
Дожили. Уже с листиками разговариваю. Скоро с деревьями танцевать начну. Вот до чего вы меня довели, ваше высочество!
Никак проклятый павлин из головы не выходит! Закрываю глаза, снова его вижу.
Губы… Такие полные, волнующие. Почему мне так нестерпимо хочется их коснуться своими? Я же никогда не мечтала о поцелуях! Даже несмотря на его ненависть к Таланиэль, я, кажется, влюбляюсь…
Нет! Нельзя. Я не должна забывать, зачем я здесь. Помочь другу, не более!
А сейчас лучшей помощью будет, если брата Титуса не убьют!
Надо хорошо подумать! Нет времени на что-то новое. Нужен гарантированный результат. В моем дневнике описано множество артефактов, которые могут выявить яд, но нет ни одного, способного защитить от его воздействия.
Нужно что-то придумать, изобрести… Только вот что?
Когда я вернулась в комнату, Матиса воевала с Хокой. Грифоша делала вид, что охотится на девушку, а та испуганно пряталась за высоким креслом.
— Хока! — я попыталась голосом показать, насколько недовольна ее поведением, сама же едва сдерживалась от улыбки.
Малышка тут же юркнула под стол и стала увлеченно чистить перышки.
— Спасибо, леди Таланиэль… — пролепетала служанка с облегченным вздохом и, дождавшись, пока я усядусь в кресло, занялась моими волосами.
Я смотрела в зеркало, а мысли невольно снова и снова возвращались к Аланнадиэлю. К Алану… Даже павлином его больше называть не хочется. Нет, он, конечно, та еще птица, но…
Вспомнилось, как он подал мне руку. Столько силы… Поднял меня с земли как пушинку!
— Квир! — пискнула Хока, ворвавшись в мои мысли, и активно замахала крылышками, пытаясь взлететь.
— Осторожно, малышка! — я невольно улыбнулась. Неужели она и правда не умеет летать?
— Ить-фить! — возмутилась моя маленькая подружка, добежав до стенки, но так и не оторвавшись от земли.
Моя. Подружка. Получается, Алан ее специально оставил, чтобы я прошла испытание, но зачем это ему? Ведь он должен, наоборот, делать всё, чтобы я вылетела с отбора! А вместо этого отдал своего питомца? Или это случайность и ему наплевать на грифошу?
Боги, столько вопросов и ни одного нормального ответа!