Отбор против любви
Шрифт:
Подойдя к забору, он замер у резной калитки, наблюдая за светловолосой магессой. Она гладила листья на тоненькой веточке молодой яблоньки и что-то ей шептала. Короткие пряди волос выбивались из ее косы и ветер ласково трепал их, прикасаясь к ее щеке и шее. Вчерашняя аристократка в простом ситцевом платьице с передником
Гарпию казалось, что она лучится счастьем, и оттого ему хотелось любоваться ей вечно, но она снова улавливала его взгляд, оборачивалась и босыми ногами спешила к нему по траве, чтобы буквально прыгнуть в крепкие объятья и поцеловать его в щеку.
В этот момент обоих накрывало ощущение полноты и целостности своего бытия, тревоги отступали и становилось очевидно, что ничто и никогда уже не разлучит их.
Конец.
Послесловие*
Эдерью сидел в своем кабинете и смотрел на письмо, лежавшее на столе. Его дочь снова отправила конверт обратно, не распечатав. Маленькая записка, написанная прямо под несломленной восковой печатью, гласила:
«Не стоит сюда писать. Читать я ничего не стану».
Не узнать почерк дочери Эдерью не мог. Все было очевидно. Заявив, что она больше не Эндер-Ви, Альбера не шутила, а значит, и слухи о ее намерении стать женой бывшего раба, вряд ли были ложны. Это выводило Эдерью из себя. Как новый глава рода, он был уверен, что просто обязан взять все под контроль, но вокруг все лишь рассыпалось. Жена ушла. Бесполезные младшие дети не могли стать настоящими наследниками. Никто не воспринимал Эдерью всерьез, разве что Гросс по-прежнему подчинялся тому, кто платит, потому, швырнув
Ночь за окном его не смущала. Он знал, что начальник стражи явится, и это забавляло его.
Гросс опустился на одно колено, тихо зайдя в комнату.
– Бери стражу, мы идем в нижний дом.
– Сейчас? — удивился Гросс, не поднимая головы. — Это не может подождать до утра?
– Жечь костры лучше ночью! — рыкнул Эдерью и тут же стиснул зубы, понимая, что это походило скорее на оправдание, чем на утверждение собственной власти.
– Как прикажете. Я люблю жечь и разрушать, - с довольным оскалом сообщил Гросс, поднимаясь на ноги.
Он с восторгом проводил Эдерью по темным коридорам, вышел в сад и со смехом поджег белое, сияющее во тьме дерево. Эверот вспыхнул. Золотое пламя побелело и стало с треском пожирать ветки, листья, цветы…
С языками пламени в черное ночное небо срывались последние сияющие лепестки и превращались в прах.
Старая монета удачи прижалась к одному из корней, он сильнее сжал его и устремился вниз. Дерево пыталось спасти часть себя, отдавая пламени крепкий ствол.
Хохот слышался даже под землей…
…Гарпий вскочил средь ночи, чувствуя в голове странный жар. Все тело бил озноб. Что-то в груди сжималось, а бок нестерпимо жгло. Что ему снилось, он не помнил.
Круг, оставленный Дер-Каредом, сиял алым и дрожал, словно его грани отражали волны, бегущие по окружности.
Все началось, и тонкая женская рука, робко ложившаяся на плечо, не могла ничего изменить. Нижний мир требовал свое…
Продолжение следует…
Конец