Отбор с подвохом
Шрифт:
Мы ехали двое суток, дорога временами была просто ужасная, нас трясло, я наверняка заработала синяки по всему телу. Хороша принцесса – вся побитая, как уличная собака. Мышцы ломило, спина болела от неудобного положения и отсутствия возможности нормально поспать. Не терпелось уже доехать до места назначения и растянуться на кровати. Это еще от нас близко, а как добираются те невесты, которые едут из дальних королевств?
К середине второго дня меня сморило. Дорога, наконец, выровнялась, ход кареты стал плавным, и я задремала. Очнулась от
– Миледи, не выходите из кареты! – раздался голос нашего кучера, а потом послышался какой-то странный звук, словно упало что-то тяжелое. Перед окном возникло лицо мужчины. От его вида дрожь прошла по телу. Это же разбойники! Самые настоящие!
– Миледи!
Дверца открылась, и мужчина протянул мне руку, приглашая выйти. Я забилась в угол, не желая даже высовываться. Отовсюду на меня смотрели разбойничьи рожи – иначе и не назвать. На головах яркие платки, в носах колечки и какие-то камушки, за поясом у каждого не меньше чем по паре самострелов и по нескольку ножей. У того, что все еще протягивал руку, кривая сабля. Он улыбался, обнажая желтые зубы, среди которых парочки не хватало, и дырки зияли черными провалами.
– Смотри-ка, кака цаца! – выкрикнул один. – Выходить не хочет. Выйди к нам, красавица, мы на тебя посмотрим.
– Не твоего поля ягода, Фрис! – крикнул другой. – Смотри, какая у нее карета. Баронесса, наверное.
– Как же тебя папочка одну отпустил так далеко? – спросил разбойник с кривой саблей. Я уже начала догадываться, что он у них главный. И тут он влез по пояс в карету, схватил меня за платье и потащил к выходу. Я начала отбиваться. – Что ж ты такая неприветливая? С тобой вон какие мужчины познакомиться хотят! Орлы! Один другого краше.
Да уж, красавчики, нечего сказать. Я изловчилась и ударила разбойника каблуком по руке. Он зашипел и от неожиданности выпустил подол. И тут на него с клюкой налетела Тесса.
– А ну убери руки, ирод поганый! Ишь ты, рот раззявил. Закрой, а то последние оставшиеся зубы выбью!
Няня нацелилась клюкой прямо в рот разбойника, который явно опешил от такой наглости. Остальная шайка на мгновение замолчала, а потом как начала смеяться. Да так, что даже оружие выронили. Но тут главарь снова схватил меня и на этот раз все-таки вытащил наружу.
– Так-так, что тут у нас за краля? Давай-ка посмотрим. Держите ее, ребята!
Тесса вновь бросилась на мою защиту, но разбойник легко скрутил ее и передал с рук на руки подельникам, а сам стал шарить в нашей поклаже.
– О, что это у нас? Драгоценности? Это хорошо.
Он достал мою шкатулку с украшениями.
– Прошу, отпустите нас с бабушкой, мы сами вам все отдадим. Смотрите, у меня еще есть деньги.
Я сунула руку в карман и выудила небольшой мешочек, который у меня тут же отобрали.
– Молодец, благодарю за содействие. Но, к моему великому сожалению, миледи, мы не сможем вас отпустить. – Шайка загоготала. – Вы видели наши
– Мы никому ничего не расскажем, клянусь!
– Я не верю слову богачей. А вы, ребят? Кто из вас верит словам богачки?
– Никто! Никто! Не верим! – послышалось со всех сторон.
– Если вы отпустите нас, я заплачу еще столько же, – кивнула на шкатулку. – Отпустите, верните меня домой, и я…
– Ну уж нет, красотка. Все, что ты можешь нам дать, мы возьмем здесь и сейчас.
Главарь резко рванул мое платье, и я задергалась. Пыталась вырваться, но держали меня крепко. А разбойник, приблизив ко мне лицо, дохнул несвежим дыханием и осклабился.
– Сейчас мы с тобой позабавимся. Обещаю, ты этого не забудешь до самой смерти.
Остальные засмеялись. Тесса кричала, махала руками – клюку у нее отобрали, – но никто не обращал на это внимания.
– Заткни старуху, – приказал главарь, даже не обернувшись к тому, кто ее держал.
Тот кивнул и ударил няню по лицу. Она упала и затихла.
– Не-е-ет! – закричала я и рванулась к ней. Но кто меня пустит?
Слезы потоком хлынули из глаз, будто стена, которая стояла на их пути, рухнула. Ко мне разом вернулись чувства. Боль оглушила, заставляя хватать ртом воздух. Боль от предательства Дамиана. Боль от решения отца. Боль от того, что моя бедная няня сейчас лежала на холодной земле, и я не знала, жива она или нет. Слишком много боли, которая требовала выхода. Я закричала так громко, что птицы сорвались с ветвей и взмыли в небо.
Мои крики не произвели на разбойников никакого впечатления. Наглые руки шарили по моему телу, пробирались под одежду, мне дышали в лицо перегаром и запахом гнилых зубов. Я почти отключилась от страха и омерзения, как вдруг услышала щелчок самострела, и один из разбойников упал как подкошенный.
– Что тут происходит? – раздался приятный баритон, и я с трудом приоткрыла веки.
На полянке, где все это происходило, стояло четыре всадника на вороных конях. Трое из самострелов целились в шайку, а тот, что спросил, направил оружие на главаря.
– Леди, вы в порядке?
– Д-да, вроде да, – произнесла я. Голос звучал надтреснуто, словно не человек сказал, а ворона прокаркала. Во рту было сухо и першило. – Но Тесса… – Я посмотрела в сторону няни. Она все еще лежала без движения.
Мужчина соскочил с коня, подошел ко мне, кивнул одному из сопровождающих, а сам поднял меня с земли и, сняв плащ, завернул в него. Я подняла взгляд на своего спасителя и утонула в льдистой голубизне глаз. Они словно гипнотизировали, затягивали в свою глубину, как в озеро с ледяной и кристально чистой водой. Даже выныривать не хотелось. Его губы шевелились, он явно что-то говорил, но я не слышала ни слова, лишь смотрела и смотрела в эти удивительные глаза, видела, как смыкаются и размыкаются длинные пушистые ресницы, когда он моргает, и молчала, не в состоянии говорить. Дыхание словно перехватило…