Отбор
Шрифт:
Она рывком встала из-за стола, быстрым шагом прошла в прихожую, достала из сумки графический планшет и ручку.
– Настя, прости, я ничего такого не имел в виду.
– Да неважно. Я просто хочу побыть одна. Не заходи пока в спальню, пожалуйста.
Она долго сидела на кровати, укрывшись пледом, и рисовала. У неё получился неплохой эскиз для натюрморта – пустая ваза на круглом столе, тарелка с фруктами, на дальнем плане – открытое окно. Настя вдруг вспомнила, что натюрморт переводится как «мертвая природа» и улыбнулась своим мыслям.
Глава 2.
Четверг, 15
Михаил Фадеев завтракал с семьей. Ничего напоминающего идеальную семью из кино или рекламы, в их завтраке не было.
Кофе мало того, что был горький, так ещё и убежал, забрызгав плиту. Его жена Лиза спешно вытирала её, причитая, что ей никто не помогает: достаточно громко, чтобы их дочери-близняшки услышали из своей комнаты.
Наконец, близняшки явились. Их звали Алена и Оксана, недавно им исполнилось четырнадцать. Высокие, статные, красивые. Они и никогда не ладили даже между собой, не то что с другими людьми. Фадеев надеялся, что это все переходный возраст, а не их постоянное состояние.
– Мам, она снова взяла мой сарафан! – капризно заявила Алена.
– Оксана, мы уже говорили с тобой об этом, – устало произнесла мать семейства. – Нельзя брать вещи сестры без спроса.
– Я не беру, мы просто обмениваемся, – возразила Оксана.
– Неправда, я никогда у тебя ничего не беру!
– Так, садитесь есть, потом разберемся, – сказал Михаил, недовольно взглянув на наручные часы. Боялся опоздать.
Близняшки плюхнулись на стулья и начали есть кашу.
– Мам, я бы не брала у Алены вещи, если бы у меня было достаточно своих, – сказала Оксана.
– А кто виноват, что ты все заляпала так, что не отстираешь?
– Она и мой сарафан заляпает! – заныла Алена. – Или растянет, видно же, что он ей мал. Жируха!
– Не называй так сестру! – сказал Фадеев. – Мы поступим так. Ты, Алена, извинишься перед сестрой за то, что обозвала её. А ты, Оксана, извинишься за то, что взяла её сарафан без спроса. Лиза, поможешь ей выбрать другую одежду?
– Ну да, у меня других-то дел нет, – пробурчала Лиза.
Последовала пауза, за ней два тихих, вымученных «Извини».
Оксана доела кашу, и они вместе с мамой пошли в комнату. Михаил остался наедине с Аленой.
– Пап, а ещё ты мог бы зарабатывать больше, чтобы нам не приходилось из-за одежды ругаться, – вдруг сказала дочь.
Фадеев чуть не подавился кофе.
– А ты могла бы в 14 лет научиться следить за языком, – ответил он.
Он кинул обратно на тарелку недоеденный бутерброд и крикнул в сторону комнаты:
– Лиз, я посуду сам помою.
***
– Обыски в кабинете и квартире Кирсанова ничего не дали, – сказала Настя Снеговая на утреннем совещании следственной группы. – Его начальник и коллеги тоже не рассказали ничего полезного. Надеюсь, у вас результаты получше.
– Да, начальник Истомина, полковник Беляев, дал зацепку, – ответил Михаил Фадеев.
Он
– Это не единственное, что у нас есть по Истомину, – вступил в разговор Антон Беседин. – При обыске мы нашли в его квартире тайник. Там поддельные паспорта для него и его жены. И семьдесят тысяч долларов наличными.
– Спрашивали жену, откуда деньги и документы? – спросила Снеговая.
– Она отнекивается, говорит, ничего не знала, муж ей ничего не рассказывал, – ответил Беседин.
– Ещё есть результаты оружеведческой экспертизы, – сказал Фадеев. – Пистолет, из которого стрелял Истомин – это «ТТ» советского производства с самодельным глушителем.
Настя вздохнула. Она знала, как сложно отследить путь ТТ, да ещё и старого. Михаил подтвердил её опасения:
– В пулегильзотеку этот пистолет не внесен. Так что не будем пока заострять внимание на происхождении оружия, отработаем другие линии.
– Насчет других линий, вы верите Беляеву? – впервые заговорил Глеб Щеглов. – Как-то подозрительно что он сам сует вам зацепку, как будто хочет отвести подозрения от самого себя.
– Может быть так, а может быть он действительно разозлен смертью своего подчиненного и хочет, чтобы мы скорее в ней разобрались, – возразила Настя.
– Я согласен с Анастасией, – произнес Михаил. – Мы должны рассматривать оба варианта.
– Предлагаю установить наружное наблюдение за Беляевым и его подчиненными, операми Шевченко и Мячиным, – сказал Беседин. – Сегодня поговорю с начальством у себя, чтобы выделили людей.
– Принято, – ответил Фадеев. – Ещё нам нужна засада у квартиры Истоминой. Если она врет и все-таки что-то знает, за ней могут прийти. Это тоже на вас, Антон.
– Хорошо. И можно на «ты».
– Со мной тоже, – сказал Глеб.
– И со мной, – откликнулась Настя.
– Отлично. Глеб, на тебе работа с осведомителями, – сказал Михаил. – Мне пригодится любая информация об Экологе, Кирсанове, Истомине, Беляеве и любом другом фигуранте этой истории
– Принял.
– Настя, а ты проверь, пожалуйста, дела, которыми занимался Кирсанов. Нам нужно понять, что привело его к конфликту с Истоминым.
– Хорошо, – сказала Снеговая.
– Я тоже займусь проверкой дел Истомина. Антон, когда закончишь с согласованием мероприятий по наружному наблюдению и засаде, присоединишься ко мне, думаю, там есть работы на двоих. Все коллеги, к делу.
Настя, Антон и Глеб уже начали вставать, когда Михаил вдруг произнес:
– Настя, можешь остаться ненадолго, есть разговор?
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, – пошутил Щеглов.
– Кстати этой фразы не было в романе Семенова, она появилась только в экранизации, – с улыбкой ответил Фадеев.
***
Они остались вдвоем. Снеговая внимательно смотрела на Михаила своими проницательными серо-зелеными глазами.
«Интересно, в чем дело».
– Насть, я бы не хотел, чтобы ты чувствовала себя на вторых ролях в этом расследовании, – сказал Фадеев.