Отборная попаданка архидемона
Шрифт:
Гордо идущий Шаакаран не может дотерпеть, поэтому опять восклицает издалека:
— Что смешного? Как ты мог бросить меня одного, несчастного, раненого?! У тебя нет сердца!
— Ты был не один, — напоминает Леонхашарт, едва сдерживаясь, чтобы не прыснуть с предложения Анастасии: «Пусть тоже себя презентуют, это будет справедливо», он бросает взгляд на палату: охранять водителя надо, но как же Леонхашарту хочется сейчас просто сбежать!
— Это же мой хвост! Моя гордость не меньше, чем рога! — чеканит Шаакаран с каждым шагом. — Ты должен был
Шаакаран нависает над Леонхашартом, носительницы хвоста и страхующие великую ценность смотрят на «бросившего раненого» с суровым неодобрением. «Вот вроде красивые, эффектные взрослые женщины, зачем они с ним нянчатся?» — не понимает Леонхашарт.
— Вискаса хочешь? — просто спрашивает он.
— Хочу, — отвечает на миг оцепеневший Шаакаран. — Но еще больше я хочу сказать то, что о тебе думаю!
«Что не сделаешь ради друга?» — мысленно вздыхает Леонхашарт и, сцепив пальцы, изображает внимание, но сквозь возмущения Шаакарана вслушивается в то, что говорится сейчас в секторе четвертого факультета, где началась подготовка нарядов для невест. «Надо будет посмотреть, что там для них разработали», — рассеянно думает Леонхашарт.
«Девушки! — взывает к иномирянкам Анастасия. — Давайте проголосуем: кто за то, чтобы выходить в этих купальниках на подиум только в том случае, если женихи тоже выйдут на подиум в плавках?»
Это предложение вызывает бурю эмоций, вопросов, споров. Голос куратора утопает в гвалте, Анастасия призывает не уступать женихам и тоже осмотреть товар со всех сторон, прежде чем его выбирать.
«Просто возмутительная идея!» — думает Леонхашарт но почему-то ему немного весело от этого девичьего бунта.
Когда Шаакаран наконец выдыхается, — примерно одновременно с невестами, — он задирает подбородок и трагично произносит:
— Коробку Вискаса. А еще в качестве извинения ты приведешь ко мне в палату кису, она должна меня навестить, прочувствоваться моим горем.
«Да если Анастасия узнает, что твой хвост уже в порядке, и ты устраиваешь спектакль, она скорее еще раз тебе его сломает, чем прочувствуется», — замечает про себя Леонхашарт, но Шаакарану ничего не говорит, чтобы не провоцировать спор.
— Вот и хорошо, завтра жду кису у себя, — Шаакаран традиционно принимает молчание за согласие (а зря, пора бы уже привыкнуть, что Леонхашарт не спорит, даже если не собирается соглашаться), медленно разворачивается и в сопровождении несущих хвост женщин уходит к лифту.
Снова оставшись один, Леонхашарт откидывает голову на спинку довольно удобного кресла и вытаскивает смартфон, чтобы наконец разобраться с парой сотен сообщений, писем и еще большим числом пропущенных звонков. Тихие разговоры невест на фоне его успокаивают.
И когда он погружается в сортировку посланий, слова куратора Урша ударяют его, словно плетью:
— У вас гости, девочки. С вами хочет познакомиться архисоветник Гатанас Аведдин.
Леонхашарт до хруста стискивает смартфон: глава Возмездия,
ГЛАВА 19
Архисоветники здесь всем управляют, так что три мелкорогие закройщицы, едва услышав о визите некоего Гатанаса Аведдина, моментально отступают от обмеряемых невест Остальные девушки переглядываются между собой и удивленно посматривают на заглянувшего в выделенный нам класс куратора Урша. Только Принцесса сразу поправляет волосы и выше вздергивает подбородок.
Куратор Урш вопросительно смотрит на красную, как рак, Шаанти: идея обнажить женихов ее не только не впечатлила, но и смутила так, что она не может вымолвить ни слова. Хуже, чем ей, только девушке, которая не хотела поднимать мешающий бежать подол: та не красная, а бледно-зеленая, но она впала в ступор еще при виде образца купальника с бикини.
— Архисоветник ждет, — неуверенно произносит Урш. — Давайте, на выход все.
— Ее нельзя к архисоветнику Аведдину! — Шаанти указывает на меня.
Принцесса изгибает губы в едва заметной презрительной улыбке.
— Почему? — спрашивает Урш у Шаанти.
— Она предложила устроить смотр женихов в плавках! — Она судорожно вдыхает.
— Хм, — ничуть не удивляется Урш. — А ты разве против посмотреть на них в плавках?
— Да не в этом дело! — чуть не подпрыгивает Шаанти, прижимает уши и выпучивает черные глаза. — Ее нельзя к архисоветнику Аведдину, вдруг она и его… ему такое скажет?
Урш не разделяет ее страхов, судя по голосу — даже веселится:
— Архисоветник Аведдин — главный куратор отбора, именно он утверждал программу, если кого и просить о демонстрации женихов, то его.
А, так этот Гатанас Аведдин — главный виновник этого безобразия. Что ж, понятно.
— Где этот ваш архисоветник? — бодро интересуюсь я, мечтая, чтобы у них была лазейка в законе, позволяющая подать на него иск о компенсации морального ущерба. Ну хоть не выиграть, но нервы потрепать, я даже заплатить за это готова, когда свободные деньги появятся.
Манакриза встает рядом со мной с таким суровым видом, словно собирается этого архисоветника поколотить. Лисса и Катари скромно прячутся за нами.
Теперь и Шаанти бледнеет. Бросившись к двери, она вталкивает Урша в аудиторию и перекрывает собой проем, вцепляется руками в косяки:
— Не пущу! Я ее не пущу, иначе это будет катастрофа!
— В каком смысле катастрофа? — раздается у нее за спиной любезный, обманчиво мягкий голос с вкраплением металлических нот
Шаанти отскакивает на три метра и оглядывается на вход: в проеме стоит белоснежная очень рогатая фигура. Точнее, демон не совсем белый: маска его шлема с тонко выделанными чертами лица и изящным рельефным узором, сделана из светло— серого металла, как и оформленные в таком же стиле наплечники, наручи и пояс с полусферами кристаллов. От пояса вниз уходят складки ткани с шелковым белым узором.