Отборная попаданка архидемона
Шрифт:
— М-мы не были близки, — женщина извивается, слезы бесконечными волнами текут из ее потемневших от ужаса глаз, — Анастасия… она… она не такая, как все.
— Чем?! — рычит Леонхашарт. — Что в ней такого особенного?
По телу женщины прокатываются судороги, она дергается, краснеет, словно ее душат, хотя Леонхашарт не касается ее и пальцем. И он действительно хочет знать ответ на свой вопрос, потому что ему он не дает покоя.
— Она… — женщина захлебывается всхлипом. — Она… как-то… может заставить сожалеть… и стыдиться. О остальными она была добрее…
Леонхашарт бросает на Васандра вопросительный
— Она не менталистка это точно, я бы учуял, — тот постукивает себя по носу.
— Так она исчезала надолго? — Леонхашарт снова нависает над женщиной. — Уезжала надолго из дома? Ты помнишь ее с самого детства? С пеленок? Уверена?
Он сыплет вопросами, давит магией — только так, только ужасом можно проломить ментальные установки, если таковые ставили.
Но ответы всегда выводят на одно и то же: это действительно мать Анастасии, помнящая ее с первого детского крика, просто… они не были близки. И она не может достоверно рассказать о делах дочери: ни об увлечениях, ни о знакомых, ни о работе.
Только о ее личных деньгах она знает: дедушка оставил Анастасии дачу, а та ее продала и «ни копейки мне не дала, а я ведь просила на машину мне отдать».
Леонхашарт снова пытается выяснить, не проходила ли Анастасия обучение в другом городе, не получала ли странных предложений, не устраивалась ли на работу в госучреждения…
— Спросите у кого-нибудь другого, — взвывает женщина. — У ее друзей, у… у кого-нибудь другого! Она скрытная! Она не делилась со мной своими тайнами!
Оглядев ее, Леонхашарт чуть отодвигается. Вспомнив устройство квартиры, спрашивает:
— Где жила Анастасия?
— Здесь.
— Где? Ее комнаты, ее кровати нет.
— Она спала на лоджии.
Леонхашарт поднимает взгляд на окно с балконной дверью. Остекление хорошее, но кровати не видно. Он выходит туда: зеленеют в многоярусных ящиках цветы, блестит столик, на диванчике спать сможет разве что маленький ребенок.
— Тут нет места для сна, — разворачивается Леонхашарт, готовый вновь приступить к допросу.
— Она же уехала, и мы сделали ремонт. Давно собирались…
Это объясняло сложенные в гардеробе вещи, отсутствие следов Анастасии в квартире. И лучше всяких слов говорило о том, что отношения с матерью у нее действительно не ладились.
Соблазн продолжить допрос велик, но Леонхашарт сдерживает бешеное желание колдовать и отступает от рыдающей матери Анастасии.
— Сгладь ей воспоминания, — приказывает он и возвращается в гардеробную.
Там вытаскивает из альбома фотографию, где лицо Анастасии видно получше.
Васандр все еще колдует над женщиной, повторяя:
— Маргарита, посмотрите на меня. Все хорошо, Маргарита…
Леонхашарт никак не может связать имя с образом матери Анастасии — так всегда случается, когда кого-то он не желает признавать и принимать: это существо в его сознании становится безымянным, обозначается лишь общими характеристиками — демон, демонесса, женщина… И сколько ни пытается Леонхашарт переломить свое неприязненное отношение, не может: он не выносит таких вот женщин — соблазняющих всех и вся, непостоянных, равнодушных к своим детям.
ГЛАВА 29
Ждать приходится долго. Уже на лестничной площадке ищейка Васандр утирает пот:
— Простите,
Коснувшись лба, Леонхашарт нащупывает две выпуклости и силой воли заставляет их сплющиться.
Конечно, я никому не позволю диктовать, с кем мне заводить отношения, но любопытство распирает, так что спрашиваю:
— Зачем мне соблазнять архисоветника Леонхашарта?
— Его семья уже много столетий отвечает за функционирование городских колец, за дома и инфраструктуру, но учебные и прочие стратегические заведения не в их сфере влияния. Ты видела, как здесь дела обстоят. Город, несмотря на проблемы с финансированием, поддерживается в куда лучшем состоянии. Я хочу, чтобы четвертый факультет перешел под покровительство архисоветника Леонхашарта.
И правда декан Дахара прямолинейна, даже непривычно.
— Причем здесь я?
— Ты можешь это сделать, и тебе это выгодно.
Бесспорно я хочу обучаться в приличном месте, которое не грозит затопить прорвавшаяся канализация или водопровод, а электропроводка не готова полыхнуть в любой момент, но хочу не до такой степени, чтобы кого-то ради этого соблазнять.
— Чем мне это выгодно?
— О, не надо изображать наивность, — Дахара сцепляет пальцы, смотрит на меня строго. — Архисоветник проявляет к тебе повышенное внимание — это хорошая основа для дальнейших действий, но недостаточная в условиях жесткой конкуренции. Я предоставлю тебе информацию, которая упростит его соблазнение, помогу избавиться от конкуренток, устроить дополнительные встречи и ситуации, в которых архисоветник станет твоим защитником, а чем больше он вложит в тебя усилий, тем выше вероятность, что не захочет отпускать. Архисоветник — самый выгодный жених шоу, намного более перспективный, чем Шаакаран с его котодемонической кровью. Тебе не стоит размениваться на этого мохнатого бабника, тем более, когда цена моей помощи так мала — всего лишь переход четвертого факультета под юрисдикцию архисоветника. Для этого потребуется немного улыбок, ласковых слов и всего прочего — все равно на шоу без этого тебе не обойтись, но с моей помощью все будет проще.
Это настолько фантастически, феерически нагло, что я даже разозлиться не могу — мне хочется засмеяться в лицо демонессе, но это было бы глупо, поэтому я сижу с самым серьезным видом.
— Простите, но соблазнение архисоветника и любого другого жениха не входит в мои планы, — ровно сообщаю я. Декан изумленно вскидывает брови, приходится пояснить, чтобы она не сочла отказ личным оскорблением или проявлением высокомерия: — Я прекрасно понимаю, что в этом мире являюсь существом второго, а то и третьего сорта, и даже отношения с архисоветником этого не изменят, но когда он наиграется в любовь с экзотической иномирянкой, у меня начнутся большие проблемы, ведь за мной не стоит могущественная семья, и закон всегда будет на его стороне. Я сделаю все возможное, чтобы отбор не пройти. Но я постараюсь стать хорошим корректировщиком и добиться максимум возможного для иномирянки…