Отброшенная в прошлое
Шрифт:
— Лорен, выходи оттуда, — позвал Роб. Естественно, она сразу же повиновалась, прогоняя чувство неловкости. Если Роб сказал, что это ее фотография, значит, это было действительно так.
— Тут твое имя, дата рождения, — указал Роб, когда она вернулась в большую комнату и села рядом с ним на потрепанном матраце, — и еще место рождения — Дэриен, Коннектикут. Коннектикут — это штат в Америке. Вот здесь записан штат и страна, — он показал пальцем. — Вот твой рост, цвет волос и глаз. Пять футов три дюйма. Волосы каштановые,
— Пять футов три дюйма. Каштановые. Голубые.
— Правильно. А вот здесь твоя подпись, — Роб подчеркнул ее длинным желтым ногтем и бросил на подругу строгий взгляд. — Я хочу, чтобы ты научилась копировать ее.
Он дал ей бумагу и ручку и наблюдал за ее усилиями, пока она не научилась хорошо копировать эти каракули. Затем он положил перед ней другой лист бумаги, на котором был напечатан какой-то текст.
— Теперь подпиши это.
— Что здесь написано? — спросила она после того, как сделала то, что он хотел.
— Это письмо судебному исполнителю по поводу твоего трастового фонда, Лорен. В день твоего совершеннолетия весь доход стал твоим. Мы планировали с тобой требовать его.
— Зачем?
— Чтобы мы смогли поехать домой. Как только получим эти деньги, направимся прямо в Штаты. Больше не надо будет прятаться. Больше не надо будет жить в помойках, вроде этой…
Когда Адам вернулся с подносом, Лорен, казалось, совсем запуталась в своих мыслях. Но она подняла глаза, заметила его, улыбнулась, и на время он успокоился.
Благодаря долгому отдыху к ней вернулся аппетит, и Лорен с жадностью принялась жевать поджаристые сэндвичи с сыром и помидорами, которые он принес. Вскоре, со вздохом удовлетворения, она откинулась на подушки.
— Наелась.
— Хорошо.
Она была стоически покорна.
— Мне кажется, у тебя есть вопросы, Адам?
— Есть несколько, но сначала мы должны поговорить кое о чем еще.
К решительной нотке в его хриплом голосе добавилась и легкая улыбка.
— Я действительно тогда потеряла память.
— Я верю тебе, Лорен.
Он взял у нее поднос и поставил на пол.
— Ты не подашь мне щетку для волос? — попросила Лорен. — Мне надо привести себя в порядок.
Он подошел к туалетному столику. Его собственное отражение в зеркале устало взирало на него. Последние несколько дней были нелегки для Адама так же, как и для Лорен.
Он сел на полу около их кровати и подал жене щетку для волос. Щетка была из красивого черепахового набора XIX века, который Лорен всегда держала на виду. И Адам не в первый раз подумал, как хороши эти вещи. В Лорен всегда было что-то старомодное. К этому же относилось, как он полагал, и ее влечение к такому мужчине, как он сам.
Она принялась расчесывать свои спутанные волосы. Ее движения были скованны. Она знала, что муж видит это. Он жалеет ее и поэтому осторожничает. Обычно он переходил сразу к делу. Хотя
На мгновение Адам засомневался в себе, но нетерпеливо отбросил сомнение. Он сделал то, что должен был сделать. Лорен поняла бы это, если бы у него была возможность объяснить.
— Пока ты спала, я говорил с доком Бринквудом о том, что ты мне сказала. Фактически у нас было два разговора. Он сказал мне, что есть амнезия, которая отнимает у человека не только память, но и самые обычные навыки. В тяжелых случаях жертвам даже приходится заново учиться говорить.
— Временная полная амнезия, — сказала Лорен.
Она энергично расчесывалась, прячась за водопадом своих каштановых волос.
— Мне показалось, ты говорила, что совсем не ходила к доктору. Не так ли?
— Я читала кое-что специально по этой теме. К этому у меня был личный интерес, ты же понимаешь. Самое важное, что амнезия была временной. Обычно это не длится более нескольких недель.
— Возможно, есть исключения.
— Возможно.
— Доктор, по-моему, думает, что надо беспокоиться больше о твоих галлюцинациях, чем о потере памяти.
— Навязчивые идеи, — поправила она. — От недостатка сна.
— Ты уверена?
— Я надеюсь. Они пропали, когда я, наконец, выспалась.
Казалось, се не огорчило то, что муж разговаривал с Бринквудом. Это был хороший знак. Адам начал было рассказывать ей, что думает Бринквуд, а затем заколебался.
— Я тоже надеюсь, что хороший сон вылечил тебя, но у меня такое чувство, что не все так просто. Я хочу знать, Лорен…
Ее лицо, уже и без того бледное, стало еще бледнее, и рука со щеткой застыла.
— Что знать?
— Все, — дело уже нельзя было повернуть вспять, и он упорно продолжал. — Я хочу, чтобы ты начала с той картины в музее и провела меня через каждый ночной кошмар, каждую навязчивую идею. Все детали, Потом мы решим, что делать.
— Ты хочешь моей исповеди?
— Просто расскажи, — поправил он. Она, казалось, все еще сомневалась. Адам ломал голову, как разрядить тяжелую атмосферу, которая возникла между ними.
— Только факты, мадам, — добавил он фразу из роли Джека Вебба. На ее лице появилась мимолетная улыбка.
— Тебе надо запомнить одну вещь, Адам. Я мало что понимаю из всего этого, — Лорен остановилась, как бы не решаясь продолжать, покусывая нижнюю губу. — Ты обещаешь не перебивать?
Он кивнул, она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но ее голос все еще дрожал, когда она начала говорить.
— Ты прав, — призналась она. — Возможно, это действительно началось с той картины в музее. Увидеть на ней свое собственное лицо было жутко.
Лорен смотрела прямо перед собой в пустое пространство. Ее пальцы бессознательно вертели щетку для волос.