Отчаяние
Шрифт:
— Как думаете, что нас ждет во Внешнем море? — не удержавшись, спросил Кэр, когда они уже прошли через городские стены, покинув столицу герцогства.
— Мне бы хотелось увидеть нечто, способное встряхнуть этот ставший слишком покорным и тихим мир.
— За подобное богохульство вас точно когда-то сожгут на костре. Не боитесь, что взор Создателя рано или поздно падет на вас?
— Что ж, у него осталось чуть больше суток на то, чтобы покарать старого еретика. Мне почему-то кажется, что там, куда мы отправляемся, Создателя нет.
Кэру стало не по себе от речей профессора, и он не решился продолжить диалог.
Ничего бы не мешало пьянице, валяющемуся в придорожных кустах, подслушать разговор двух человек в зеленых плащах и доложить об этом кардиналу Харт. О дальнейшем Кэр думать не хотел. За свою не очень продолжительную жизнь он уже десятки раз видел, как еретиков сжигали на главной площади, и не хотел оказаться на их месте.
Задумавшись и миновав поле из подсолнухов, Кэр не заметил, как оказался у невысоких стен родового поместья своей семьи. Не попрощавшись, Иона оставил юношу наедине со своими мыслями. В непроглядной темноте невозможно было разглядеть дальше вытянутой руки. Где-то вдалеке Кэр отчетливо расслышал, как мистер Форингтон зашелся в очередном приступе кашля.
Глава 2. Канун «Отчаяния»
Мягкие постукивания по стеклу больно отдавались в воспаленной после вчерашнего вечера голове. Найдя в себе силы принять то, что сулил ему новый день, Кэр наконец открыл глаза. Воспоминания о вчерашнем были заботливо упакованы и спрятаны в дальние уголки разума. Каждый луч утреннего солнца, проникающего в комнату, пронизывал Итана чувством стыда за вчерашнее высказывание в адрес Питера Колгрейна. Покидать теплую и уютную кровать совсем не хотелось. Аурлиец пытался определить источник неприятного звука, но взгляд еще не успел сфокусироваться.
С трудом поднявшись с кровати, Кэр направился в сторону таза с водой, чтобы умыться. Заботливый слуга Альберт каждый день наполнял его прохладной колодезной водой для своего юного господина.
Прежде чем потревожить идеальную водную гладь, Кэр на минуту завис, изучая собственное отражение. Вчерашнее злоупотребление элем давало о себе знать. Под карими глазами образовались синяки. Темные волосы, не доходящие даже до плеч, слиплись и представляли печальное зрелище. Побледневшее лицо отражало на себе все последствия вчерашней ночи.
В комнату постучали. Раздражающий звук исчез. Выросший в поместье Кэр мог спокойно определить по стуку, кто из немногочисленных слуг потревожил его покой.
— Что тебе, Альберт? — прохрипел он, даже не сомневаясь в том, что угадал имя стоящего за дверью.
— Ваш отец велел проследить, чтобы вы явились на церемонию вовремя и в надлежащем виде, — произнес из-за двери знакомый с детства голос.
— Отец у себя?
— Его сиятельство покинул поместье еще до рассвета. За ним явился гонец в белом плаще с посланием из Ортоса.
— Понятно, можешь подавать завтрак на одного, я скоро спущусь, — Кэр постарался произнести последнюю фразу спокойно, но его сильно расстроило, что в столь значимый для него день рядом не будет никого из близких.
Мать и сестра Кэра в летний
Закончив с самолюбованием, Кэр сполоснул лицо и промыл голову холодной водой. Он все еще не слышал скрип ступеней, свидетельствующих о том, что слуга отправился исполнять его поручение. Старик служил семейству Кэрилов не один десяток лет и возраст уже начинал забирать свое. Разум слуги периодически покидал его бренное тело.
— Альберт?
— Да, господин?
— Почему ты все еще здесь?
— Простите, забыл сказать, что ваш отец оставил для вас новый костюм и особый подарок, — сказал слуга, некоторое время вспоминая, зачем он здесь.
— Можешь войти, — понимающе спокойно приказал Кэр.
Альберт медленно открыл дверь и, шаркая ногами, вошел в покои молодого господина. Через его левую руку была перекинута хорошо скроенная одежда. В правой слуга сжимал меч и кинжал, спрятанные в красиво украшенные ножны. Кэр моментально узнал в них фамильную драгоценность. Он не раз видел отца, вешающего оружие на свой пояс, и мечтал, что когда-то и он с гордостью станет обладателем фамильной реликвии.
Окончательно умывшись и расчесав волосы, Кэр терпеливо дождался, когда слуга поможет ему примерить новые одежды. Сперва на молодом господине оказались штаны, точь-в-точь совпадающие по цвету с плащом, полученным им только вчера. Торс покрыла легкая белая рубаха сероватого оттенка с длинным рукавом. Поверх рубахи слуга одел на Кэра еще одну в цвет штанов, более плотную, но уже с коротким рукавом. Коричневый жилет с семью застежками из еще более плотного материала закончили формирование внешнего образа мистера Кэрила.
В тон к жилету были подобраны сапоги и наручи. Кэр мог бы одеться и сам, но не хотел лишать удовольствия старика, воспитывающего его с рождения. Посмотрев на вновь успокоившуюся водную гладь, Кэр остался доволен своим внешним видом.
Неприятный звук снова вернулся. Уже успевший прийти в себя аурлиец понял, что его источником является бездумно бьющаяся в окно муха, пытающаяся выбраться на свободу. Насекомое устало от безуспешных попыток и остановилось передохнуть на поверхности прозрачного стекла. Кэр бесшумно приблизился к своей жертве. Ладонь занеслась, намереваясь прервать жизнь ничтожного существа. В последний момент Итан остановил свою руку, испуганная муха моментально взмыла в воздух.
— Сегодня тебе повезло, — с этими словами аурлиец распахнул ставни, выпуская существо на свободу.
Муха моментально устремилась в сторону хлынувшего в комнату потока свежего воздуха. Итан любил свой дом, и ему не хотелось проявлять жестокость в последний день своего пребывания в родных краях.
Прикрепив подаренное отцом оружие к поясу, Кэр отправился в обеденный зал. Перед подачей завтрака Альберт принес кубок с отвратительной на вид жидкостью. Отпив немного, Кэр понял, что не ошибся. На вкус было так же отвратительно, как и на вид. Под надзором строгих глаз Альберта юный господин осушил содержимое кубка до дна. Остатки похмелья испарились в тот же миг.