Отчаяние
Шрифт:
— Сеньор Алонсо, наш покровитель. Он нам как отец.
Тот усмехнулся такому преувеличению и протянул Николь руку. Девушка хотела ответить, но он легким движением повернул ее кисть, поднес к губам, затем бережно отпустил и сделал шаг назад. Все в нем говорило о благородстве и утонченности.
Арман был совестью группы — так отрекомендовал его Хосе Луис. В темных сверкающих глазах и сжатых губах юноши ощущалось нечто сумрачное и грозное — он напоминал злодея из старых фильмов.
Пабло, застенчивый брат Хосе Луиса, был младше Николь: на взгляд лет четырнадцати.
Познакомившись со всеми, она подумала:
Негромко, с сильным акцентом ей ответил Пабло:
— Зато мы прекрасно справляемся.
Николь изумленно посмотрела на него. Филипп усмехнулся:
— Пабло одарен больше любого из нас.
Мальчик, так и не поднимая глаз, зарделся еще сильнее.
— А кто ты? — спросил наконец Хосе Луис.
— Меня зовут Николь Андерсон. — Настала ее очередь краснеть. — Я… я просто… просто туристка.
— Далековато от дома ты забралась, — заметил Хосе, пристально ее разглядывая. — К тому же в тебе течет ведьминская кровь. Говоришь, просто туристка, mi hermosa? [10] Сильно сомневаюсь.
Та кивнула.
— Я… я в беде. В большой беде, — выдавила она сквозь подкатившие слезы.
— Из-за колдуна, — уточнил Пабло.
10
Красавица моя (исп.).
Николь кивнула еще раз. Она не знала, стоит ли рассказывать свою историю, потому что боялась накликать беду на новых знакомцев.
— Мне… очень страшно.
— Esta bien. No te preocupes, bruja [11] , — успокоил ее Хосе Луис. — С нами тебе ничего не грозит. Присоединяйся к ковену.
— Но я не хочу ни в какой ковен.
— Не хотеть уже поздно, — рассмеялся Хосе Луис.
В тот самый миг Филипп и сказал: «Я буду тебя оберегать».
11
Все в порядке. Не волнуйся, ведьма (исп.).
С тех самых пор именно он выставлял вокруг Николь магические преграды от заклинаний поиска, следил, чтобы ей хватало еды, когда компания останавливалась перекусить; когда она отправлялась спать, внимательно изучал воздух вокруг нее и старался сделать так, чтобы ее кровать стояла подальше от окна.
Филипп — сомнений быть не могло — начинал испытывать к ней чувства.
С девушкой происходило то же самое.
На пыльных улицах Мадрида темнело, и чувство, что группу преследуют, только нарастало. Ощущение, что некто, или нечто, стремительно приближается, пронизывало Николь насквозь.
— Филипп прав. Думаю, пора уходить, — заявил Пабло. — Тут стало слишком опасно. Предлагаю двигаться к французской границе — у нас там друзья.
Остальные зашептались и согласно закивали.
Николь высвободила руку из ладони Филиппа, отступила на шаг и мотнула головой.
— Я не могу с вами. Мне… Я просто хочу домой. Вообще не надо было уезжать. — И добавила дрожащим голосом: — Я так перетрусила.
— Понимаю, — посочувствовал Филипп, — но сейчас это невозможно. Когда опасность
— До самого Сиэтла? — У нее перехватило дыхание.
— Да, до самого Сиэтла. — Он улыбнулся еще шире, а затем хлопнул в ладоши и сказал остальным: — Bueno, andale [12] . La noche esta demasiado peligroso. Ночью слишком опасно.
Кое-кто осенил себя крестом, и Николь изумленно открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут все дружно тронулись с места.
Ковен двигался как одно целое. Группа прошмыгнула через центр Мадрида, без разговоров и сомнений сворачивая в нужные переулки. Николь будто во сне подчинилась воле этих пятерых одетых в плащи человек. Филипп снова держал ее за руку и шел размашистым шагом, а она, чтобы не отставать, бежала почти вприпрыжку.
12
Хорошо, пойдемте (исп.).
Примерно через час компания остановилась в аллее рядом с небольшим автомобильчиком. Пока остальные залезали внутрь, Николь нерешительно стояла в сторонке.
— Нам ничего не угрожает. Пока, — улыбнулся Филипп.
Она осторожно кивнула и перевела взгляд на машину. Улыбка на лице Филиппа потускнела, и он посмотрел в темноту, из которой они только что пришли.
— У нас мало времени. Если мы хотим скрыться — пора ехать. Ты чувствуешь?
— Да, — с тяжелым вздохом ответила она, — чувствую.
Казалось, кто-то смотрит на них с большой высоты — огромное крылатое существо, готовое слететь вниз и разорвать беглецов острыми как бритва когтями. Николь почти слышала эхо его зловещего крика.
«Сокол. И он все ближе».
Филипп поторопил ее.
— Это старый «ситроен», французская машина. Мы называем такие «де-шво», «две лошадки», больше они не тянут. — Он усмехнулся. — Даже эти две лошадки посильнее того добра, что производят в Испании.
— Tiene cuidado, macho [13] , — отозвался Хосе Луис, шутливо пригрозив другу.
13
Поосторожней, парень (исп.).
— Tais-toi! [14] — прикрикнул на него Филипп и хитро подмигнул Николь. — Видишь — шутим и поддеваем друг друга, даже когда кругом опасность. Мы — сильная команда. Все с нами будет в порядке.
Она не смогла улыбнуться в ответ: с каждым ударом сердца тревога охватывала ее все сильнее.
Девушку втиснули на переднее сиденье между Хосе Луисом и Филиппом.
— А ремень?.. — Она ощупала место вокруг себя.
— Не нужен. Я хорошо вожу, — хитро ухмыльнулся Филипп. Николь мрачно кивнула в ответ. — За вещами вернуться мы не сможем. Паспорт у тебя с собой? Деньги и все такое?
14
Замолчи! (фр.)