Отчаянная и нежная (Косвенные улики)
Шрифт:
— А я вам скажу, что было бы, Найт. Было бы такое, чего вы никогда в жизни не испытывали. И когда я буду готова — если когда-нибудь буду готова — я вам это докажу, — и отвернулась.
Ошеломленный этой холодной дерзкой улыбкой, он смотрел ей в спину. В животе у него заныло, и он со вздохом потер его рукой. Боже мой, думал он, вот эта женщина для меня! Единственная женщина для меня. И будь я проклят, если не смогу добиться ее!
После четырех часов сна и двух чашек черного кофе Камилла вновь была готова включиться в круговорот событий. В девять
Не особенно надеясь что-нибудь найти, она тем не менее затребовала ордер на обыск, и в это время вошел Айвор.
— Я вижу, вы уже вся в работе?..
— Я всегда в работе… Получила сведения о номере, который дал Митчел. Владелец отказался от него. Полагаю, там уже все подчищено, но я все-таки заказала ордер на обыск, он будет в течение часа.
— Вот за что я вас люблю, лейтенант, — ни одной минуты впустую!
Он присел на край ее стола и с восхищением обнаружил, что она пахнет так же хорошо, как и выглядит.
— Как спали?
Она метнула на него гневный взгляд.
— Как убитая. А вы?
— Превосходно. Утром я проснулся с совершенно новым планом. Вы не хотели бы прокатиться сегодня днем?
— Прокатиться? Куда?
— У меня есть идея. Я поделился ею с Гейджем, и он… — Айвор хмуро посмотрел на зазвонивший телефон. — Сколько раз в день он звонит?
— Довольно часто. — Она подняла трубку. — Паркер. Да, лейтенант Камилла Паркер. — Она кивнула Айвору. Это Мелоди, возьмите параллельную трубку, только молчите! — Она продолжала слушать, в то время как Айвор выскользнул из комнаты и подключился к разговору. — Да, мы тебя искали. Я ценю, что ты позвонила. Ты можешь сказать, где находишься?
— Я бы не хотела… — Голос у Мелоди был тонкий и нервный. — Я позвонила только потому, что не хочу никаких неприятностей. Я получила работу… Настоящую работу. Если будут неприятности с копами, я ее потеряю.
— Никаких неприятностей не будет. Я связалась с твоей матерью, потому что ты можешь помочь нам в расследовании. — Камилла подвинула свой стул так, чтобы видеть Айвора в дверной проем. — Мелоди, ты ведь помнишь Рут, правда? Девушку, чьим родителям ты написала?
— Я… припоминаю. Да, конечно.
— Чтобы написать то письмо, нужно было определенное мужество, и чтобы выпутаться из этого положения — тоже. Родители Рут тебе очень благодарны.
— Она славная девчонка. Ей просто не повезло, понимаете? Она хотела вырваться. — Мелоди умолкла, Камилла услышала звук чиркающей спички и глубокий вдох. — Послушайте, я ничего не могла для нее сделать. Мы были вдвоем лишь несколько минут, один или два раза. Она сунула мне адрес и попросила написать ее родителям. Как я сказала, это была славная девчонка в паршивом месте.
— Так помоги мне найти ее! Расскажи, где ее держали.
— Я не знаю. Господи, я действительно не знаю! Несколько раз нас обеих возили в горы. Отличный дом, знаете ли. Первоклассная сантехника, огромный камин, широкоэкранный телевизор.
— Каким путем вы ездили из
— Ну да, в общем. Это было шоссе на Форт-Бентон, но мы по нему ехали не все время. Потом свернули на другую дорогу. Это не была автострада, скорее всего одна из местных двухполосных дорог, очень извилистая.
— Помнишь по пути какие-нибудь города? Или что-нибудь в этом роде?
— Форт-Бентон. После него больше ничего не было.
— Вы выезжали утром, днем, вечером?
— Первый раз это было утром, довольно рано.
— После Боулдера солнце показалось у вас спереди или сзади?
— Ой, не помню… Кажется, где-то сзади.
Камилла продолжала выжимать из нее подробности местоположения и маршрута, описания людей, которые ей встречались. Свидетельница Мелоди была неважная, хотя и старалась помочь. Все же опознать Даунинга и Кула по ее описанию не составило труда. Был упомянут и третий, который оставался на заднем плане, прятался в тени и наблюдал.
— Знаете, он был как паук, — говорила Мелоди. — Все время торчал в одном углу. Работа оплачивалась хорошо, так что я несколько раз туда ездила: триста долларов за один день и еще пятьдесят премия, если я им была нужна на двоих. Знаете, на улице таких денег не заработаешь.
— Знаю. Но ты это прекратила.
— Да, потому что иногда они были ужасно грубыми. Я уходила вся в синяках, а один из парней даже кусал мне губы до крови. Я стала бояться, потому что было похоже, что они специально стараются причинить мне боль во время съемок. Я пожаловалась Грязному Тиму, и он сказал, что я могу туда больше не ходить, он пошлет других девушек. Он сказал, что разберется с этим и, если здесь что-то не так, поговорит со своим копом. Я знала, что это вы, поэтому и позвонила, получив записку. Тим вас очень уважает.
Камилла устало потерла пальцем бровь. Она не сказала Мелоди, что в отношении Грязного Тима теперь следует употреблять прошедшее время. У нее духу не хватило.
— Мелоди, ты упомянула в своем письме, что они, возможно, убили одну из девушек…
— Да, я помню… — Ее голос ослаб, в нем послышалось колебание. — Послушайте, я не могу давать показания или что-нибудь в этом роде. Я не хочу туда возвращаться.
— Ничего не могу обещать, но постараюсь держать тебя подальше от этого. Расскажи мне, почему ты решила, что они ее убили.
— Я вам говорила, какие они грубые. И это не игра, нет. Последний раз, когда я там была, они меня даже поранили. Вот почему я решила больше туда не возвращаться. Но Долли, девушка, с которой я иногда вместе выходила на работу, говорила, что это можно пережить, что деньги слишком хорошие, чтобы их упускать. Она снова отправилась туда, но не вернулась. И я ее больше никогда не видела.
Она помолчала. Чиркнула еще одна спичка.
— Я, конечно, ничего не могу доказать. Но все же… Все барахло она оставила у себя в комнате, я проверяла. Долли обожала барахло. У нее была коллекция стеклянных зверюшек, очень мило, похоже на хрусталь. Она бы непременно вернулась забрать ее, если бы могла. Поэтому я думаю, что она или мертва, или они ее держат там, как и Рут. И мне кажется, я вовремя смылась, иначе они со мной чего-нибудь сотворили бы.