Отчаянная охота
Шрифт:
— Привет! А я вот готовлю себе постель, пока еще не окончательно стемнело.
— Мы проведем здесь всего одну ночь. Стоит ли так стараться?
Замечание Брига ее смутило, тем не менее Джордана, пожав плечами, продолжала сооружать своеобразный матрас из сосновых веток. На Брига она теперь старалась не смотреть, и он почувствовал необходимость хотя бы отчасти скрыть от нее свои чувства и не показывать виду, что потребность видеть, находиться рядом с ней переросла в необходимость.
— Видишь ли, — словно оправдываясь, сказала она, — дело в том, что гусиный пух, которым набит спальный мешок, очень быстро утрамбуется под
У Брига сложилось впечатление, что она разговаривает для того, чтобы скрыть от него свою нервозность. Он волновал ее ничуть не меньше, чем она его! Или ему только так казалось после того, как он подслушал ее разговор с отцом?
Бриг смотрел на нее и не мог оторваться, его взгляд вбирал ее в себя целиком. Впрочем, разглядеть Джордану было не так просто — мешали толстая парка, заправленные в шерстяные носки вельветовые джинсы и перчатки, скрывавшие руки. Даже ее удивительные рыжеватые волосы были спрятаны под широкими полями шляпы. Единственное, на чем мог остановиться и отдохнуть его взгляд, было ее лицо — с классическими, почти совершенными чертами. В нем было столько простодушия и совсем не напускной невинности, что она иногда напоминала ему ребенка.
Словно догадавшись, что ее рассматривают, Джордана подняла на него глаза, и Бриг понял, что надо что-нибудь сказать.
— Ты похожа на мальчика. Особенно сейчас, когда волосы у тебя забраны под шляпу.
— У тебя, наверное, что-то случилось с глазами! Ну какой из меня мальчик?!
С этими словами она сорвала с головы шляпу, и по ее плечам сразу же рассыпались локоны цвета меди, хранившие в себе золотой отблеск — подобно тому, как золотоносная порода содержит ослепительные при солнечном свете вкрапления драгоценного металла.
Бриг прищурился, и его испытующий взгляд заставил ее смутиться. Он же в тот момент мечтал об одном — утонуть в этих чудных зеленых озерах ее глаз и никогда не пытаться всплыть на поверхность, чтобы не соприкасаться больше с вовсе не поэтической реальностью собственной жизни.
— Ты собираешься спать здесь одна? — неожиданно выдавил из себя Бриг и сам удивился своему вопросу.
— Я… — Ее взгляд заметался: сначала она оглядела собравшихся у костра мужчин, потом взглянула на брезентовый пол палатки, после чего наконец посмотрела Бригу в глаза с подкупающей искренностью. — Я бы этого не хотела.
— Я тоже…
Когда Джордана потянулась к нему. Бриг, который только этого и ждал, схватил ее за плечи и с силой прижал губы к ее губам. Он мгновенно забыл, что собирался быть нежным с нею. Теперь ему хотелось причинить ей боль, раздавить эти теплые мягкие губы, но у него ничего не получилось. Джордана оказалась готовой к отпору и храбро встретила его варварский натиск Она ответила на его поцелуй таким же горячим и жадным поцелуем.
Понимая, что еще секунда — и он потеряет над собой всякий контроль, Бриг решительно отстранился. Не сказав ни слова, он выбрался из палатки и направился к другой — побольше. Оказавшись внутри, он вытянул из груды находившихся там спальных мешков свой и отнес его в палатку Джорданы. При этом он отдавал себе отчет в том, что сидевшие у костра мужчины следили за каждым его движением, но и бровью не повел.
Его спутники тоже не обмолвились по этому поводу ни единым
Нырнув в палатку, Бриг бросил свой мешок на брезентовый пол, и Джордана не смогла скрыть радость, охватившую ее — Теперь понадобится куда больше сосновых веток, — пробормотала она. — Надо же устроить удобную постель и тебе!
— Можешь не беспокоиться, — сквозь зубы ответил Бриг. — Я собираюсь большую часть ночи провести в твоей постели.
Забравшись в кокон из двух спальных мешков, соединенных вместе, Джордана лежала на спине, сцепив на затылке пальцы, и смотрела в чернильную темноту. По крыше палатки барабанили капли дождя, а прогремевший совсем рядом гром возвестил о том, что облачность, нависавшая над головами путешественников большую часть дороги, обернулась наконец грозовыми тучами, и на горы обрушилась настоящая буря.
Но где же Бриг?! С сильно бьющимся сердцем она вслушивалась в шум разгулявшейся стихии в надежде уловить звуки его шагов.
Это страстное желание постоянно быть рядом с Бригом пугало Джордану Стороннему наблюдателю могло показаться, что она вовсе лишилась стыда… Джордана понимала, что уже не в состоянии отличить дурное от хорошего. Но разве можно было думать о дурном, когда близость с этим человеком приносила ей такую радость?!
Нет, ничего дурного она за собой не чувствовала!
Полог, закрывавший вход в палатку, наконец поднялся, и она разглядела в свете блеснувшей молнии темный силуэт человека. Палатка сразу же наполнилась ледяным влажным воздухом и легким треском наэлектризованной грозой атмосферы. Когда порыв холодного ночного ветра коснулся ее лица, Джордана вздрогнула, но клапан тут же опустился, и все вокруг снова окуталось непроглядной мглой.
Бриг торопливо сбросил промокшую насквозь одежду и в одном нижнем белье проскользнул в теплое нутро спального мешка. Его руки сразу же потянулись к Джордане, она прижалась к нему, и в то же мгновение послышался удар грома, который сотряс землю, словно пробуя на прочность каменистое плато Джордана почувствовала, как Бриг на секунду замер, а потом еще крепче прижал ее к себе. Она ощущала на губах его теплое дыхание, влажная щеточка усов, словно мокрое перо, щекотала ей кончик носа.
— И зачем только ты напялила на себя все эти доспехи? — прошептал Бриг, просовывая руку под плотный трикотаж ее футболки.
— Затем же, зачем и ты, — прошептала Джордана в ответ. — Чтобы не замерзнуть.
В следующее мгновение его рот жадно приник к ее губам, и тут же блеснула молния, озарив стены палатки странным зыбким светом.
— Я знаю лучший способ, чтобы согреться, — пробормотал Бриг и запустил холодную руку в вырез ее майки.
Джордана тихонько взвизгнула и изогнулась всем телом, когда его ледяная ладонь сжала ей грудь. Но потом, несмотря на леденящее прикосновение его пальцев, ее обдало жаром, а в крови зажегся огонь — не менее яркий и испепеляющий, чем молния, полыхавшая на темном небе за брезентовыми стенками их ненадежного убежища.