Отчаянные Крошки
Шрифт:
Нет. Читатель, это преувеличение. Все, кроме двух человек. Когда папа Крошки поставил свой стакан на стол и чистым белым платком промокнул губы, он увидел, что обе его дочери не опустили свои стаканы. Они по-прежнему держали их высоко над головами. А потом перевернули, и вода прозрачными зеленоватыми струями пролилась на землю.
Папа Крошки нахмурился. «Что происходит?» — подумал он. Вдруг он почувствовал себя нехорошо.
И почти сразу же — еще хуже. Не просто хуже. Его затошнило.
Потом
Одним словом, всех, кто выпил воды.
«Беда», — подумал папа Крошки. Он выпрямился. И увидел, что Примула торжественно пожимает Маргаритке руку.
Папа Крошки очень, очень рассердился. Гадкие дети, и он обойдется с ними Соответственно. Хороший выговор от такого важного человека, как он, быстро приведет их в чувство. О да! Он им покажет! С грозным видом он зашагал к дочерям, но на полпути кто-то преградил ему дорогу. Синьора Флора Тораторатора. Лицо у нее было зеленое, а модное платье облеплено симпатичными морковными кубиками. Глаза метали искры.
— Отравитель! — пискнула она слабым голосом.
— Что? — сказал папа Крошки.
— Вы напоили меня отравленной водой! — пискнула синьора. — Довольно!
Она повернулась и оскорбленно ушла, лавируя между отвратительными лужицами.
Папа Крошки тупо смотрел на маленьких нянь с лицами его дочерей. Он хотел заговорить, но у него ничего не получилось.
— Где Великая? — спросила Маргаритка.
— Вам не позволено знать.
— Колись, — сказала Примула.
— Примула! — с подавленным смешком одернула сестру Маргаритка. — Бедный папа!
— Отравительница! — прохрипел папа Крошки.
— Порошок «Опля» не вызывает последствий, — сообщила Примула.
— Это ты так думаешь, — сказал папа, окончательно выйдя из себя и пытаясь поймать взгляд ближайшей Няни.
— Не мы ведь министры Уборных и Чистой Воды, — напомнила ему Маргаритка.
— Не мы, а ты, — подтвердила Примула. — И что тебя закупорило?
Наконец папа Крошки поймал взгляд ближайшей Няни. Он побледнел и тут же отвел глаза. Понятно было, что все жалобы непременно достигнут ушей Великой.
— В отношении моей ответственности за происшествия такого рода, — начал он, — я э-э…
— Сам виноват, — сказала Примула.
— А теперь извини, нам надо присматривать за детьми, — сказала Маргаритка. — Звякни нам, когда узнаешь, где живет Великая. Мы будем у Эль Симпатико.
— Или у Эль Генералиссимо.
— Или у сеньора Доллара…
Папа Крошки поежился. Что, если узнает Великая?
— Ладно, — сказал он и пошел искать клочок незапакощенной травы, чтобы обтереть туфли.
На
— Слушай. Я хочу, чтобы ты немножко ограбил дом Эль Генералиссимо.
— Черт, какое облегчение! — сказал Пит Фраер. — От этой работы с детьми ум за разум заходит. Кажется, год уже не делал хорошего скока. У него что, медали, латы позолоченные…
— Нам надо только заглянуть в его дневник.
— Дневник? — разочарованно переспросил Пит фраер. — Ни ложек, ни медалей, ни остального?..
— Дневник. Больше ничего.
— Почему?
— Нам надо сделать ловушку для слонопотама и надо правильно выбрать день.
— Кого для? — сказал Пит, подразумевая: «Для кого?»
Маргаритка объяснила.
— А-а… — Пит сразу же повеселел. — Другой разговор!
— Мы приведем малышей на чай, — сказала Маргаритка. — Примула испечет булочек.
Примула и Маргаритка привели малышей ровно в пять. Втроем они склонились над дневником.
— Ну вот, — сказала Маргаритка. — Заседание Хунты с младшими министрами…
— …вроде папы… — подхватила Примула.
— …в Большом Народном Дворце. Через три дня.
— Кассиану хватит времени поставить первоклассную ловушку.
— Вот и чудненько, — сказал Пит, потирая руки. — Покажем этому папе, где раки зимуют.
Маргаритка задумчиво постучала по столу кроваво-красным ногтем.
— Да, — сказала она. — Он будет рад сообщить нам то, что нам надо знать. — Однако в ее зеленых глазах читалось беспокойство. Да, выведать у папы то, что юные Крошки хотели узнать, было действительно необходимо. Но иногда ей казалось, что Пит принимает всё происходящее слишком близко к сердцу.
К Большому Народному Дворцу вела широкая мраморная лестница. Это был действительно Большой и действительно Дворец, но Народ туда не пускали — только в малую его часть, отгороженную высокой стеной, на случай, если Народ захочет на что-нибудь пожаловаться и вздумает бросаться в Правительство предметами.
Охранники у ворот скучали. Тут никогда ничего не происходило — лишь Министры время от времени съезжались на совещания. Следующее должно было состояться через три дня. Охранники играли в карты.
Из-за угла выкатил белый фургон и остановился перед мраморной лестницей, ведущей к мраморным воротам. Из фургона вылезли два человека в грязных белых комбинезонах и принялись сгружать с крыши фургона стремянки.
Меньший из двоих (с очень грязной шеей) нес в одной руке лесенку, а в другой — ящик с инструментами. Другой был высокий, угловато-каменистый и с ручкой на затылке. Они поднялись по мраморной лестнице.