Отчаянный побег
Шрифт:
— Необыкновенная красота, правда?
— Да, — согласился Зик, мгновенно смягчившись.
«Он все еще изумляется великолепию окружающей природы, хотя прожил здесь всю свою жизнь?» Декер прошел мимо и направился к сараю, мягко хрустя сапогами по снегу, тоже оставляя следы, только глубже и гораздо дальше друг от друга.
— Красиво, да, но не обольщайся. Подожди, пока пойдет настоящий снегопад.
Карлин смотрела ему вслед, как всегда наслаждаясь. Господи, вот уж действительно шикарная ковбойская задница!
— Что ты имеешь в виду — настоящий? — крикнула она ему в спину. — А это что — игрушечный? По щиколотку, по крайней мере!
— Глупышка, —
— Скажи ребятам: завтрак через полчаса.
Он махнул рукой, показывая, что услышал. Карлин вздохнула и отвернулась от босса, заснеженных пастбищ и гор.
— Я всего лишь кухонная рабыня, — пробормотала она, потом улыбнулась про себя и вернулась в дом.
Брэд стоял навытяжку перед новым шефом полиции. Внутри всё кипело, но он старался не показывать ярость. Жаль, что нельзя перемахнуть через стол и задушить урода.
Гораздо легче шла служба при прежнем начальнике полиции — старом, ленивом и доверчивом — этого небольшого муниципалитета неподалеку от Хьюстона. Брэд всегда находил выход из любой ситуации. Но новый начальник оказался приверженцем соблюдения правил, и не доверял никому.
— Сержант Хендерсон, это вторая жалоба на вас за последние три месяца. Обе на чрезмерное насилие. Жду объяснений.
«Достал ты меня, мешок с дерьмом». Кому какое дело до поганого наркодилера и уродины-проститутки? Поделом обоим, однозначно. Но этого говорить нельзя, если не хочешь вылететь со службы. К тому же невозможно объяснить шефу, что безуспешные поиски Карлин доводили почти до безумия, вот почему в последнее время Брэд слишком легко терял самообладание. Если каждый уголовник, которого он отметелил за последние три месяца, начнет кляузничать, замучаешься объясняться.
— В обоих случаях я считал, что подвергаюсь опасности.
Звучит прекрасно, даже если это ложь. Однако начальник не дал себя обмануть и взирал на подчиненного скептическим взглядом.
— У меня нет выбора. С этой минуты вы в административном отпуске до окончания полного расследования.
Брэд не шелохнулся, но мысли лихорадочно заметались. В ходе полного расследования непременно поднимут прошлогоднюю жалобу Карлин и, возможно, запросят у полиции Далласа отчет по убийству, на которое у него было алиби. Алиби, которое немедленно развалится, если какой-нибудь знаток найдет в компьютере Брэда программу, обеспечивающую мнимую болтовню в чате в то время, когда он на самом деле находился в Далласе, где и убил женщину. Гребаный красный плащ.
Старый босс легко повелся на объяснение, что Карлин — просто психопатка, которая на нем зациклилась. Этот точно не купится.
— Буду всячески сотрудничать, — сухо кивнул Брэд, больше ничего не говоря, чтобы не выдать себя.
Вернул табельный пистолет — невелика потеря, дома припрятан еще один, а даже если бы его не было, оружие можно без проблем купить на улице — и зашагал к выходу, решительно, но спокойно. Спешка ни к чему. Выглядит подозрительно. Он вышел через главный вход и направился к своей машине. Погода сегодня была немного зябкой, пахло наступающей зимой. Не то чтобы южный Техас когда-либо переживал настоящую зиму, но иногда становилось довольно холодно, вот и всё.
На мгновение Брэда охватило искушение вернуться и ради собственного удовольствия пристрелить нового начальника, но в участке слишком много людей и слишком много камер. Неизвестно, когда и как начнется расследование. Может, еще есть время, может, уже нет. Предчувствие твердило, что скорее последнее.
Брэд
Брэд удалялся от дома, мозги кипели, душевное равновесие быстро испарялось. Он любил свою работу, а теперь, судя по всему, придется послать ей прощальный поцелуй. Даже если начальник не копнет слишком глубоко на этот раз, всё равно оставит Хендерсона в верхней части списка дерьмовых кандидатов на вылет при еще одной малейшей жалобе или нарушении порядка. Брэд прекрасно знал, как работает система. Как только получишь очередную черную метку — от тебя тут же избавятся.
Во всем виновата Карлин. После позорного увольнения его не возьмут на службу ни в один полицейский участок страны. Если бы он не соблюдал крайнюю осторожность, уже сидел бы в тюрьме за убийство чертовой не той бабы. На несколько минут Брэд едва не запаниковал, сердце сильно забилось, легким не хватало воздуха. Он всегда был охотником, а не мишенью. Пусть всё так и остается.
Но вскоре Хендерсон глубоко вздохнул и взял себя в руки. Как бы плохо сейчас ни обстояли дела, всё же открываются новые перспективы. Теперь можно двадцать четыре часа в сутки посвящать поискам Карлин. Выслеживание мерзавки — это уже не хобби… это сама жизнь.
Зик с большой неохотой признавал, что Либби была права. Брошенный на прощание совет найти себе новую жену вызвал тогда немедленное отторжение, хотя Либби, вероятно, порекомендовала сгоряча, не подумав.
И всё же Зик часто вспоминал эти слова, даже явственно слышал ее голос и снова испытывал неподдельную грусть от ее отъезда.
Он много работал, всей душой любил свою землю. Если он никогда больше не женится и не заведет семью, то зачем всё это? Состарится в одиночестве и когда больше не сможет трудиться как проклятый, будет вынужден всё продать и переехать в дом престарелых? Сестры не интересовались сельским хозяйством. Давно сбежали куда подальше и вышли замуж за бизнесменов, которые не отличат один конец лошади от другого. Они никогда сюда не вернутся, разве что с коротким визитом. Кстати, мама была такой же — хорошая жена, потому что любила владельца ранчо, но не само это место.
Чтобы ранчо Декера росло и процветало, Зику нужны дети, которые могли бы работать рядом с ним и любить землю так же сильно как он. Разумеется, может, никто из них не захочет жить в глуши, но всё же Зик был готов держать пари, что кто-то один, неважно, сын или дочь, останется здесь. В общем, нужна жена.
Не такая как Рейчел — симпатичная, но избалованная, бесполезная везде, кроме спальни. Зик позволил своему члену выбрать первую жену. В следующий раз решил положиться на мозги.
И вот опять указывал член, теперь на Карлин Хайнц, хотя мозг знал, что она надолго здесь не останется. Невозможно предсказать, застанет ли он ее утром на кухне, или она сбежит, хотя пообещала, что «постарается» остаться до весны. Так почему же рекомендация Либби сверлила мозг именно в присутствии Карлин?