Отчаянный шантаж
Шрифт:
– Скорее, пример того, что два решительных и великодушных человека могут сделать с тремя никому не нужными парнями.
Сибил отпила глоток вина, чтобы смочить пересохшее горло.
– А Сет? – наконец решилась она.
– Никому не нужный парень номер четыре. Мы стараемся сделать для него то, что сделали бы родители, то, что просил сделать наш отец. Мама умерла несколько лет назад. Это был сильный удар для нас… Она была необыкновенной женщиной. Мы это по-настоящему поняли, только когда ее не стало.
– Думаю, ты не прав. – Тронутая до глубины души,
– Надеюсь. После ее смерти Кэм сорвался в Европу, стал гонщиком. Машины, яхты, мотоциклы… Он отличный гонщик. Этан остался. Купил себе отдельный дом, но не уехал. Он прирос к заливу. Я переехал в Балтимор. Горожанина потянуло на шумные улицы.
Филип замолчал, а она не решилась нарушить затянувшуюся паузу.
– Я приезжал сюда время от времени, – снова заговорил он. – На праздники, иногда на уикенды, но это не то же самое.
– А ты хотел бы, чтобы ничего не менялось? Сибил вспомнила, с каким восторгом уезжала в университет. Как чудесно было освободиться от родительской опеки, не взвешивать каждое свое слово, каждое движение. Свобода!
– Нет, но временами я скучал по прошлому. Ты никогда не возвращалась мысленно в какой-то особо памятный период жизни? Тебе шестнадцать, в бумажнике лежат новенькие водительские права, и весь мир у твоих ног.
Сибил рассмеялась, отрицательно качая головой. В шестнадцать у нее не было водительских прав. Они жили в Лондоне, и – если она выезжала туда, куда ей разрешали, – к ее услугам был шофер в униформе… кроме тех случаев, когда ей удавалось улизнуть и прокатиться в «подземке». Только в такую форму она осмеливалась облечь мятеж.
– Шестнадцатилетние мальчики, – сообщила она Филипу, пока официант убирал тарелки из-под закуски и расставлял главные блюда, – сильнее привязаны к своим автомобилям, чем шестнадцатилетние девочки.
– С собственным автомобилем парню легче найти девчонку.
– Сомневаюсь, что у тебя были с этим проблемы даже без автомобиля, – заметила Сибил.
– Трудновато обниматься на заднем сиденье, когда нет собственной машины.
– Верно… И вот ты вернулся сюда, как и твои братья.
– Да. Отец взял Сета… – Фил снова умолк. – В общем, там сложная и запутанная ситуация. Мать Сета… ну, если ты поживешь здесь некоторое время, то все равно услышишь разговоры.
– И какие же? – Сибил без всякого аппетита смотрела на принесенную официантом рыбу.
– Мой отец преподавал в местном университете английскую литературу. Чуть менее года тому назад к нему явилась незнакомая женщина. Встреча проходила без свидетелей, так что подробностей мы не знаем, но, видимо, разговор был не из приятных. Затем женщина отправилась к декану и обвинила отца в сексуальных домогательствах.
Вилка выскользнула из онемевших пальцев Сибил и с грохотом упала на тарелку.
– Наверняка это было тяжелым испытанием для него, для всех вас.
– Не то слово. Женщина заявила, что училась у отца много лет назад, что он требовал секс за положительные оценки, принуждал ее к сожительству
Нет, она не в состоянии сейчас есть, поняла Сибил, поднимая вилку и сжимая ее так, что пальцы заныли.
– У нее была связь с твоим отцом?
– Это она так сказала, – тихо произнес Филип, словно разговаривая с самим собой. – В любом случае, в архивах университета не нашли никаких упоминаний об этой женщине. Папа преподавал там больше двадцати пяти лет, и не было ни единого намека на предосудительное поведение. Она пыталась подорвать его репутацию… и пятно осталось.
"Конечно же, Глория солгала, – устало подумала Сибил. – Это ее обычная манера поведения: обвинить, навредить, сбежать…» Однако необходимо играть свою роль.
– Почему? Зачем она это сделала?
– Деньги, – коротко ответил Филип.
– Я не понимаю…
– Отец дал ей деньги, очень много денег. За Сета. Она – мать Сета.
– Ты пытаешься сказать, что она… что она обменяла своего сына на деньги? – Господи, даже Глория не могла поступить так омерзительно. Даже Глория… – Трудно в это поверить.
– Не у всех матерей есть материнский инстинкт. – Филип дернул плечом. – Отец выписал на имя Глории Делотер – это ее имя – три чека на общую сумму двадцать пять тысяч долларов, уехал на несколько дней и вернулся с Сетом.
Не в силах выговорить ни слова, Сибил отпила минералки.
"Он приехал и забрал Сета, – рыдала Глория в телефонную трубку. – Сет у них. Ты должна помочь мне».
– Несколько месяцев спустя, – продолжал Филип, – отец снял все деньги со своего банковского счета, обналичил все депозитные сертификаты и снова уехал в Балтимор. На обратном пути он попал в автокатастрофу… и не выжил.
– Мне очень жаль, – прошептала Сибил, понимая, как жалки ее сочувственные слова по сравнению с его горем.
– Отец держался, пока Кэм не примчался из Европы. Он попросил всех нас позаботиться о Сете, и мы дали обещание. И стараемся выполнить его. Не могу сказать, что вначале все шло гладко, – добавил Филип, чуть улыбнувшись. – Зато никогда не было скучно. Оказалось, что не так уж плохо вернуться сюда, начать судостроительный бизнес. А Кэм в результате нашел себе жену. – Филип ухмыльнулся. – Анна ведет дело Сета от социальной службы.
– Правда? Значит, до свадьбы они были знакомы очень недолго.
– Думаю, если уж тебя припечет по-настоящему, то время не имеет значения.
Сибил так не думала. Она всегда верила, что время в таких делах имеет жизненно-важное значение. Для успеха брака необходимо все спланировать, необходимо хорошо узнать партнера, удостовериться в совместимости характеров, совпадении личных целей… хотя сейчас надо думать не об этом, интимная жизнь Куинов ее не касается.
– Интересная история, – сказала вслух Сибил, тоскливо подумав: что из рассказанного соответствует действительности? Как отличить факты от вымысла, объективное от субъективного? Неужели она должна вот так легко поверить, что ее сестра продала собственного сына?