Отчего мы, русские, такие?

Булгаков Алексей Алексеевич

Р.: – Люди не дорожат жизнью из-за ощущения одиночества, отсутствия поддержки, прежде всего моральной, оттого, что нет рядом любящего и любимого человека. Особенно ранит коварство, предательство того, кто притворяется добрым и верным, а в один прекрасный день вдруг проявляет себя с самой жестокой стороны. Оказывается, его интересует только собственная выгода, меркантильный интерес, им движет стремление обогатиться за счёт других.

С.: – Может быть, жуткие события на Украине нас отрезвят?

нам надо перестать быть самим себе врагами.

Одно из главных направлений преуспевания нашего государства – военная мощь. Но армию в первую очередь составляют люди, а потом уже техника. «Гражданская война» проникла и в воинские части, где, казалось бы, по определению

должны царить взаимопомощь, дух товарищества и даже братства, готовность ради однополчанина не то что пожертвовать своими сиюминутными интересами, но даже жизнью. А наши ребята боятся идти в армию, поскольку наслышаны об издевательствах старослужащих и офицеров в частях над новобранцами. Одних убивают, другие, не выдерживая издевательств, кончают жизнь самоубийством. Каждый месяц в армии сводят счёты с жизнью в среднем двадцать солдат. При этом эксперты говорят, что реальные числа выше из-за фальсификаций: командиры частей всячески стараются скрыть истинные причины смертей военнослужащих, убийства и самоубийства выдают за несчастные случаи, смерти от болезней, а запуганные свидетели «ничего не видят». Ещё больше, чем убитых, из армии возвращается изувеченных парней, с травмированной психикой, с потерей веры в людей и в страну. Армия не может быть боеспособной, когда нет единства в её рядах, когда пришедшего служить родине паренька кто-то из однополчан может унизить, избить, предать, ограбить, а то и убить, когда командиры заботятся в основном о личном благополучии, покрывая преступные деяния в своих частях.

Р.: – Не во всех частях такое положение. А после того, как министром стал С. Шойгу, оно начало улучшаться во всей армии.

С.: – Социально-психологическое состояние любого сообщества сразу не изменишь. Да и что это за армия, моральная атмосфера в которой зависит только от министра. А что делают остальные военачальники? Получается, порядочность и честность – по приказу? До чего всё докатилось: только министру граждане верят!

Р.: – Некоторые военнослужащие сами были унижаемы родителями или ещё кем-то и потому испытывают повышенную потребность в самоутверждении.

С.: – Издеваясь над новобранцами, так называемые «деды» чувствуют свою безнаказанность. А молодым солдатам, как и заключённым, некуда деться от своих обидчиков, не у кого искать защиты в условиях ограниченной свободы. За всё это следует спрашивать, прежде всего, с командиров частей. Здравомыслящему человеку трудно поверить, что и они, и маршалы Министерства обороны России не способны справиться с распоясавшимися разбойниками, пресечь раз и навсегда проявления бандитизма в армии. А если начальники во всей цепочке не в состоянии решить эту проблему, то правомерно говорить об их неполном служебном соответствии. Неудивительно, что после наиболее вопиющих случаев издевательств в армии в обществе возобновляются разговоры о том, что нужно ужесточить наказания, что начальников надо выгнать, судить, посадить и т.д. А замалчивание подобных инцидентов – ещё страшнее.

Р.: – И опять центр тяжести реакций приходится на санкции, а не на выявление и предупреждение причин, вызывающих жестокость. Суровость наказаний не ослабит, не устранит агрессию, а то и усилит, загонит её в тень, внутрь, в квартиры, обрушит на жён, на детей военнослужащих.

С.: – На детей – больше уже некуда! Из-за насилия по отношению к детям Россия и так – в числе первых. Причём грубую силу применяют в семьях всех слоёв общества. Ежегодно в России жертвами насилия в семье становятся 2-2,5 миллиона детей в возрасте до 14 лет, для некоторых из них побои заканчиваются смертью. В одном из опросов почти четверть детей сказали, что их бьют «просто так», причём 10 процентов из них смиряются с этим, считают, что родители имеют право бить своих детей. То есть сказывается низкая культура общения внутри семьи. Матерный язык стал нормой. Даже в детских садах воспитательницы порой кричат на детей, как в зоне. Специалисты отмечают, что у нас слишком снисходительны по отношению к тем, кто жестоко обращается с детьми. Но почему родители и вообще взрослые издеваются над ними?

Р.: – Насилие над детьми – это отражение общего состояния в стране. Вот какие причины жестокого обращения

с детьми называют психологи. Первая причина: неблагополучная жизнь взрослых, прежде всего – их невостребованность. Причина вторая: родители таким образом срывают раздражение из-за несправедливостей, безобразий и нелепостей вокруг. Третья причина: сказывается свойство слабого и униженного человека отыгрываться на ещё более слабом и безответном. Четвёртая: мамы и папы просто не любят ребёнка, причём они знают, что за избиение никакая ответственность им не грозит. Пятая: люди ушли от норм страха тоталитарного времени, но ещё не пришли к нормам совести. Шестая: это идёт от «Домостроя» – считалось, что когда секут тело ребёнка, спасают его душу. Седьмая: родителей били, когда они были детьми, и они считают это нормой. Восьмая: взрослые не могут справиться со своими чадами другими способами. Причина девятая: провинность чада настолько велика, что родитель считает вполне правомерным применение «высшей меры наказания» ремнём или кулаками. Десятая причина: в доме что-то произошло, и ребёнок подворачивается под руку в самый неподходящий момент.

С.: – О степени озверелости российского населения можно судить по тому, что в нашей стране в среднем ежегодно от рук мам и пап погибают до двух тысяч маленьких россиян, в том числе усыновлённых, что невозможно принять ни логически, ни эмоционально. Растёт сексуальное насилие над детьми, причём бoльшая часть этих преступлений совершается в семьях. По данным Министерства внутренних дел, в день в России подвергаются сексуальному насилию 50 детей. Однако это – выявленные случаи. При этом общественность настроена по отношению к насильникам над детьми сурово, большинство граждан высказываются за смертную казнь. И народ уже начал расправляться с извращенцами.

Р.: – Мы опять склонны воздействовать на самих маньяков, но не очень вникаем в то, почему они стали такими. Сексуальному насилию способствует половая расторможенность в обществе. Но педофилов в немалой степени растят и женщины, в том числе те, которые теперь требуют их казни. Нередко маньяки – жертвы в детстве грубых и жестоких матерей. А повзрослевшего парня, бывает, безжалостно, с унижениями «отшивает» девушка, если ей парень не нравится или разонравился. В последнее время педофилию стали называть болезнью.

С.: – Положение с самоубийствами детей – ещё более кошмарное. В России в год кончают жить по своей воле от двух до трёх тысяч юных россиян. По числу подростковых самоубийств мы тоже стремимся в горестные лидеры. Среди причин детских суицидов не последнее место занимают отношения детей с родителями, то есть папы и мамы повинны в доведении своего чада до самоубийства.

Р.: – Родителям не хватает сил и времени на сыновей и дочерей, они озабочены тем, чтобы сохранить работу, место под солнцем, а особенно амбициозные люди озадачены лишь тем, чтобы вырваться как можно выше в нашем социуме. Неудивительно, что лишь один ребёнок из пяти приходит в школу вполне благополучным в психологическом и психиатрическом плане. Но люди боятся обращаться к психотерапевтам из-за боязни, что пришлёпнут нежелательный ярлык. А в результате проблемы усугубляются, напряжение между родителями и детьми растёт, приводит к конфликтам с рукоприкладством. После получения первого удара ребёнок уже делает первый шаг к суициду, сначала в мыслях.

С.: – Ежегодно десятки тысяч детей убегают из дома от жестокого обращения. Этим они спасают себя? Если бы! Тысячи из них каждый год пропадают без вести. Но и судьба оставшихся в живых складывается весьма печально: одни дети становятся бандитами, другие наркоманами, третьи заболевают неизлечимыми болезнями и вскоре всё равно умирают. В итоге Россия находится на первом месте в Европе по детской смертности. По разным оценкам, в нашей стране – от одного до трёх миллионов беспризорников. У нас – порядка 700 тысяч сирот, больше чем после Великой Отечественной войны, причём многие из них – сироты социальные, то есть родители их живы. Для подавляющего большинства российских детских домов, по словам главного защитника прав детей П. Астахова, характерна уголовная субкультура, власть «маленьких паханов», отсутствие у детей личных вещей, пьянство воспитанников, равнодушие взрослых.