Отчим
Шрифт:
Рев двигателя, и пусть не останется тошнотворных сомнений. Леше было плевать, что Ульяна может испугаться. Он вообще забыл о ней, в принципе, для этого он и гнал так сильно. Через минут двадцать он остановился в жилом комплексе из элитных высоток и уставился на одно из балконных окон.
— Я думала, мы едем в органы опеки. Что это за место? — спросила Ульяна, кое-как стащив шлем.
— Пошли.
Подбросив в руке, забитой выцветшими татуировками, ключи от байка, Леша пошел к одному из подъездов. Только войдя в квартиру с черновым ремонтов он обернулся к настороженной Ульяне.
— Я хотел
— Это дорого.
Недоверие в глазах Ульяны ставило под сомнения все происходящее. Видимо, она искала подвох не менее тщательно, чем Леша старался избежать прямого вопроса: «Будет ли она теперь жить с ним?»
— Значит будет подарок на Новый год. Он, кстати, уже через неделю. Если хочешь, закажи елку и шары, и ебучие гирлянды, я заплачу. У меня дома нихуя нет.
— Ладно.
— Раньше, чем через полгода, вряд ли ремонт сделают. Так что, Ульяна, хочешь тут все посмотреть?
Она кивнула, но, к сожалению, никуда не ушла, осталась стоять и пялиться ему прямо в глаза.
— Раз ее уже нет, не называй меня Ульяной. Я ненавижу свое имя. Правда, оно дерьмовое? Хуже и придумать нельзя. Назвал бы так дочку?
— Нет.
— Я лет с четырех загадывала желание, чтобы меня звали по-другому, а мама издевалась и коверкала это отвратное имя. Ульяша, Ульянка. Если ее не было рядом, я всегда говорила, что меня зовут Яна.
— Так что, Яна? — кивнул в сторону Леша.
Она улыбнулась и пошла бродить по квартире. Сам Леша вообще не мог думать о ремонте, он не хотел заниматься планировкой и Новый год он не собирался встречать. В ближайшее время нужно было заняться похоронами, оформлением опекунства и продажей квартиры. Каждый из этих пунктов сам по себе был отвратным, а все вместе вгоняло в депрессию.
— Леша, смотри, какой снег! — внезапно разодрал депрессию голос из соседней комнаты.
Автоматически переведя взгляд к окну, Леша увидел гигантские хлопья снега. Неуместная судорожная улыбка. Впервые за долгие годы снегопад вызвал положительную реакцию, а не поток нецензурной брани из-за осложнения передвижения на байке. Да, имя Яна ей подходило гораздо больше.
Глава 2
Как ужилась десятилетняя девочка со взрослым бородатым мужиком, гоняющим на байках, с пристрастием к действительно тяжелой музыке? Неожиданно гармонично. Да, по началу они сторонились друг друга. Единственное связующее звено: ее мать, отпало и казалось, что ничего, кроме общей жилплощади, никогда их не объединит. Яна стала присматриваться к Леше, оказалось, что он был не просто стремным забитым татухами мужланом, которого непонятно как могла полюбить ее мать. Он был не похожим на остальных взрослых, которых она знала. Никаких правил он не соблюдал, не влачил унылое существование. Леша жил в свое удовольствие, жил одним моментом и плыл против течения. Если ему хотелось, он ругался крепким матом, врубал музыку на всю или даже сам играл на гитарах, ночами
Как должно было удивлялся Леша, когда Яна стала задавать ему вопросы и говорить на те темы, которые увлекали его. Она спрашивала про его татуировки, где он научился так круто играть, что за музыку он слушает и зачем привозить байки на ежегодное обслуживание, если ничего не сломалось. Вообще он сам был виноват. Первые полгода, пока Яна переваривала смерть матери, замкнувшись в себе, он таскал ее с собой абсолютно везде. Сесть и поговорить о совместной утрате он не мог, поэтому решил интегрировать ее хоть в какое-то общество.
Чуть ли не каждый день Яна была в его мотомастерской, слушала, как он красочно ругался на работников, и крутила всякие инструменты в руках. Уже через пару лет она знала всю начинку мотоциклов и полный спектр услуг, предоставляемых мастерской. Она была с ним и в тренажерном зале его друга, и на всех сомнительных посиделках с приятелями. Неизмеримые объемы алкоголя, тяжелый рок и сорокалетние громадные дядьки может и не лучшее времяпрепровождение для девочки-школьницы, но что было, то было.
Смекнув, что правила игры изменились, Яна быстро адаптировалась. Еще с детства она была чрезмерно энергичной и любознательной, умела перебивать лидерство на любых детских площадках и спорить с мамой, пока у той нервы не сдавали. Карина была из женщин, что не пускала воспитание на самотек. Как и многие родители, хотела вырастить удобного ребенка для общества, не задумываясь о последствиях для самого ребенка. Теперь самым близким взрослым стал человек, которому было плевать, как она учится, что делает в свободное время, кому нахамит и где будет вести себя неуместно. Леша не затыкал ей рот и не говорил, что это взрослые дела, не насмехался, поэтому ей нравилось с ним общаться.
За четыре года полного попустительства Леша и пожинал плоды сейчас. Хоть Яна знала абсолютно все его любимые группы, она научилась ругаться матом с ним наравне и категорически не слышала его «нет». Четырнадцатилетняя девчушка обходилась ему в суммы непредвиденные, в чем он оказался виноват сам. С самого начала повелось, что она не просила, а приходила и называла сумму, которую он ей и кидал на карту. Яна шла в торговый центр и все чаще звонила, добавляя чуть ли не еще столько же к первоначальной сумме. Леше было проще привыкнуть к тому, что она смывает его деньги в бездонный унитаз, чем поставить четкие ограничения. Почти все бабы ведь не умеют планировать бюджет, они — жертвы маркетинга, можно лишь посочувствовать себе, что попалась такая.
Яна, конечно, делала многовато для своего возраста. Это она оплачивала за деньги Леши коммунальные услуги, сооружала целые продуктовые горы в тележках, готовила под настроение или заказывала доставку. Во многом она взяла на себя роль жены, но другие роли были гораздо ярче. Она влилась в его компанию из металлистов и байкеров, ругалась или шутила с его друзьями так, словно они были ее. Сначала мужланов забавляло присутствие ребенка на их сборищах, потом ее перестали замечать, потому что Яна вписалась органично. В последнее время все чаще у кого-то сносило крышу, потому что маленькая девочка наточила зубки и била по больным точкам, чтобы поприкалываться.