Отчим
Шрифт:
— Ебать, как основательно подошел.
Набросив пуховик Глеба, Яна вышла из квартиры. Как бы ее не воротило от мысли о повторении мерзкого разговора, желание припустить Лешу оказалось сильнее. При ее появлении Леша стал еще более сосредоточенным. Что целый месяц ему понадобился, чтобы остыть?
— Ну здравствуй, блять. Какого хуя тебе надо? — расползались губы Яны в улыбке.
— Меня занесло, признаю. Прости.
Леша сделал странный жест в сторону и опустил перед Яной целую корзину незабудок. Пока он этого не сделал, Яна собиралась разговаривать адекватно. Теперь же вместо умиления, она испытала такой приток
— В жопу себе засунь свои ебаные цветы! Уебок ты конченный!
— Поехали домой. Поговорим обо всем спокойно.
— Да, что ты, блять, говоришь? Что счастливый папаша осознал ошибки и ебучую колыбельку собрал? Ты ебаный манипулятор и решил пойти с другого конца, раз насилие не выгорело. Говорить собираешься только ты, а я, как обычно, должна слушать и соглашаться. Да пошел ты нахуй! Ненавижу тебя, кусок дерьма ебаный!
— Яна включи, блять, голову! Это не ебаная татуха, которую ты нахуяришь мне назло!
— Ах, да, ебучий центр мира это ты! Любые мои мотивы повязаны только на тебе, блять! Ты хоть один ебучий раз за всю жизнь спросил, чего хочу я?! Я хотела сидеть здесь и не видеть твоего ебала, но хуй там. Как ты, блять, нашел меня? По телефону? Еще одна блядина помогла нарушить ебучий закон о конфиденциальности?!
— И чего ты, блять, хочешь?! Все, чего хочешь, так это мне мозги ебать!
— Ебанулся, да? Я с тобой уже почти месяц не живу, это ты мне мозги ебать приехал! Сидел ждал, пока я обосрусь и приползу на аборт, да, блять? А тут понял, что самому придется ехать, ведь я справилась! Я живу не на помойке и сама зарабатываю! Нахуй мне ты? Пиздуй и живи в свое удовольствие! Не переживай, на алименты не подам. Лучше самой пахать на двух работах, чем с таким гондоном пересекаться!
— Шмотки собирай и домой!
— Что блять?! — зазвенел голос Яны.
— Хватит хуйней страдать. Что ты, блять, можешь? Жить на копейки только бы меня позлить?! Хватит, блять, достаточно!
— Яна, блять, у меня телефон в куртке! Неси его нахуй сюда! — заорал Глеб.
С бескрайним удовольствием Яна наблюдала за тем, как перекашивало лицо Леши. Он даже дышать стал реже.
— Яна, еб твою мать! — крикнул Глеб.
— Сомневаюсь. А вот этот точно еб.
— Ты что, блять, ебешься с ним? — выдавил Леша.
— Да, ебусь. Что завидно?
— Все, на что ума хватило, это ноги раздвинуть? Ну теперь все ясно. Как бы ты еще не сдохла от голода? Значит даешь себя ебать за еду и хату, ходишь в его шмотках? Охуенно, тупая блядь.
— И что, блять, дальше? Еще не каждая пиздой заработает. А Глеб ебется, кстати, получше твоего, как-никак лет на пятнадцать помоложе.
Настолько сильного искривления Яна не видела в Леше, даже когда он увидел, как Глеб зажимал ее в мастерской. Как и бывало часто, Яна не думала о последствиях. Прямо сейчас она хотела, чтобы ему было больно, потому что он ее разочаровал. В глубине души она надеялась, что он примет ее и с ребенком, он же уступать не собирался.
— Да не ебались мы! — Глеб, судя по всему, не был также счастлив, как она.
— Да блять? Я тебя предупреждал, мудазвон ты ебаный!
Яна и не поняла, в какой момент Леша, что стоял перед ней, оказался рядом с Глебом. Удар Леши были настолько страшными, что уже через минуту Глеб потерял равновесие и лишь пытался закрыть голову.
—
Яна бросилась к ним и вцепилась в руку, которой Леша снова замахнулся.
— Пошла нахуй! Жалко ебыря своего, блять?!
В попытке закончить начатое, Леша толкнул Яну так сильно, что она подскользнулась и полетела на асфальт. В этот раз инстинкты подсказали ей вытянуть руки, в обратном случае она бы или ударилась головой, или животом прямо о бордюр. Пульсирующий страх за ребенка, себя и Глеба. Яне показалось, что все отсюда живыми не уйдут, эта навязчивая мысль прорвала слезы. Порыв отчаянья сменился не менее всепоглощающей ненавистью.
— Успокойся, блять! — закричала Яна.
Не просчитав уровень угрозы, Яна ударила Лешу локтем в шею и замерла. Она была слишком близко к ним двоим, отскочить бы не успела. Второй раз в жизни Яна ждала, что Леша ее ударит. После такого сильного толчка, это было вполне реально. Вместо удара Леша сделал шаг назад. Читать что-то в его глазах, рассматривать дрожащие окровавленные руки Яна не собиралась. Она воспользовалась возможностью проскользнуть между ним к Глебу и потянуть его за руку. Все его лицо заплыло от крови, он смог открыть только один глаз. Чувство вины победило даже ненависть, все же Яна развернулась к Леше:
— Ебанулся в край?! Иди монатки пакуй, давно тебе за решетку дорога, гондон ебаный. Не сомневайся, он напишет заяву! С такими побоями за тяжкие сядешь. А я буду свидетельницей!
Яна тащила Глеба за собой, пытаясь ухватиться покрепче. Он то и дело спотыкался и кашлял, каждый новый звук вбивал в сердце Яны острый гвоздь. Вошли в подъезд они под оглушающий рев байка, лишь тогда Яна поверила в то, что Леша Глеба не убьет.
— Блять, вот же пиздец! Прости, прости, я вообще не подумала. Пиздец, как больно, да?
Всматривалась в его лицо Яна, когда они оказались в квартире. Лицо, руки и хорошая половина свитера были в крови. Глеб запрокидывал голову и прижимал ладонь к носу.
— Мало приятного, блять. Да ниче, ебало почти цело. Нос только сломал.
— Только, блять! Давай скорую!
— Да нахуй надо. У меня такая хуйня уже в третий раз. Неси полотенце, в больничку завтра сам заеду.
Яна не отходила от Глеба целый час: то меняла полотенце, то помогала перемещаться и умывать лицо. Когда они сели пить остывший кофе, она успокоилась. А вот когда встала, в животе кольнуло так, что Яна скорчилась от боли. Тянущая боль, да такая, что пришлось зажмуриться. Рука автоматически скользнула к белью. Яна произносила в голове заклинание, чтобы пальцы остались чистыми. Не помогло. Кровь и новый приступ страха. На этот раз не осталось ничего, кроме него. Колючей проволокой перехватило горло, и Яна почувствовала вину объема сокрушительного. Она возненавидела себя и разрыдалась взахлеб.
— Так не должно быть! — всхлипнула она.
— Тебе нужно лечь, просто ложись, а я позвоню. Вот так.
Избитый Глеб довел Яну до кровати и помог выровнять ноги.
— Я не хочу, чтобы он умер! Глеб, я не хочу! — все плакала она. — Да, по началу я думала, что было бы лучше, если бы не залетела. Но я уже привыкла! Все не так, не так! Я не могу его потерять, он мне нужен!
— Эй, тише. Может это еще ничего не значит, вколют что-нибудь, и кровь перестанет. Успокойся, дыши. От истерики станет только хуже. Сейчас.