Отцы-основатели. Весь Саймак - 7.Игра в цивилизацию
Шрифт:
Ему достаточно было закрыть глаза — и вот оно, могучее дерево с толстым стволом, высокое, прямое, с раскидистыми ветвями, с множеством листьев. И каждый лист — двадцатидолларовая бумажка. Ветер играет листьями и рождает денежную музыку, а человек может лежать в тени дерева и ни о чем не заботиться, только подбирать падающие листья и класть их в карманы.
Он потянул за черешок, но тот не отдирался от бумажки. Тогда Дойл аккуратно сложил банкнот и сунул его в часовой кармашек
Через двадцать минут он вошел в бар Бенни, который в это время протирал стойку. Единственный одинокий посетитель сидел в дальнем углу бара, посасывая пиво.
— Бутылку и рюмку,— попросил Дойл.
— Покажи наличные,— сказал Бенни.
Дойл дал ему одну из двадцатидолларовых бумажек, которая была такой новенькой, что хруст ее громом прозвучал в тишине бара. Бенни очень внимательно оглядел ее и спросил:
— Кто это их тебе делает?
— Никто,— сказал Дойл,— я их на улице подбираю.
Бенни передал ему бутылку и рюмку.
— Кончил работу? Или только начинаешь?
— Кончил,— сказал Дойл.— Я снимал старика Дж. Говарда Меткалфа. Один журнал заказал его портрет.
— Этого гангстера?
— Он теперь не гангстер. Он уже лет пять-шесть как легальный. Он магнат.
— Ты хочешь сказать «богач». Чем он теперь занимается?
— Не знаю. Но чем бы ни занимался, живет неплохо. У него приличная хижинка на холме. А сам-то он — глядеть не на что.
— Не понимаю, что в нем нашел твой журнал?
— Может быть, они хотят напечатать рассказ о том, как выгодно быть честным человеком.
Дойл наполнил рюмку.
— Мне-то что,— сказал он философски,— Если мне заплатят, я и червяка сфотографирую.
— Кому нужен портрет червяка?
— Мало ли психов на свете! — сказал Дойл,— Может, кому-нибудь и понадобится. Я вопросов не задаю. Людям нужны снимки, и я их делаю. И пока мне за них платят, все в порядке.
Дойл с удовольствием допил, налил снова и спросил:
— Бенни, ты когда-нибудь слышал, чтобы деньги росли на дереве?
— Ты ошибся, деньги растут на кустах.
— Если могут на кустах, то могут и на деревьях. Ведь что такое куст? Маленькое дерево.
— Ну уж нет,— возразил Бенни, малость смутившись.— На самом деле деньги и на кустах не растут — просто поговорка такая.
Зазвонил телефон, и Бенни подошел к нему.
— Это тебя,— сказал он.
— Кто бы мог догадаться, что я здесь? — удивился Дойл.
Он взял бутылку и пошел вдоль стойки к телефону.
— Ну,— сказал он в трубку,— вы меня звали, говорите.
— Это Джейк.
— Сейчас ты скажешь, что у тебя для меня работа и что ты мне дня через
— Если ты это для меня сделаешь, Чак, я тебе все заплачу. И не только за это, но и за все, что ты делал раньше. Сейчас мне нужна твоя помощь. Понимаешь, машина слетела с дороги и попала прямо в озеро, и страховая компания уверяет...
— Где теперь машина?
— Все еще в озере. Они ее вытащат не сегодня-завтра, а мне нужны снимки...
— Может, ты хочешь, чтобы я забрался в озеро и снимал под водой?
— Именно так. Понимаю, что это нелегко, но я достану водолазный костюм и все устрою. Я бы тебя не просил, но ты единственный человек...
— Не буду я этого делать,— уверенно сказал Дойл,— у меня слишком хрупкое здоровье. Если я промокну, то схвачу воспаление легких и у меня разболятся зубы, а кроме того, у меня аллергия к водорослям, а озеро почти наверняка полно кувшинок и всякой травы.
— Я тебе заплачу вдвойне! — в отчаянии вопил Джейк.— Я тебе даже втройне заплачу!
— Знаю, — сказал Дойл, — ты мне ничего не заплатишь.
Он повесил трубку и, не выпуская из рук бутылки, вернулся на старое место.
— Тоже мне,— сказал он, выпив две рюмки подряд,— чертов способ зарабатывать себе на жизнь.
— Все способы чертовы,— сказал Бенни философски.
— Послушай, Бенни, та бумажка, которую я тебе дал, она в порядке?
— А что?
— Да нет, просто ты похрустел ею.
— Я всегда так делаю. Клиенты это любят.
И он машинально протер стойку снова, хотя та была чиста и суха.
— Я в них разбираюсь не хуже банкира,— сказал он,— и фальшивку за пятьдесят шагов учую. Некоторые умники приходят сбыть свой товар в бар, думают, что это самое подходящее место. Надо быть начеку.
— Ловишь их?
— Иногда, не часто. Вчера здесь один рассказывал, что теперь до черта фальшивых денег, которые даже эксперт не отличит, и что правительство с ума сходит — появляются деньги с одинаковыми номерами. Ведь на каждой бумажке свой номер, а когда на двух одинаковый, значит, одна из бумажек фальшивая.
Дойл выпил еще и вернул бутылку.
— Мне пора,— объявил он,— Я сказал Мейбл, что загляну. Она у меня не любит, когда я накачиваюсь.
— Не понимаю, чего Мейбл с тобой возится,— сказал Бенни,— Работа у нее в ресторане хорошая, столько ребят вокруг. Некоторые и не пьют, и работают вовсю...
— Ни у кого из них нет такой души, как у меня,— сказал Дойл.— Ни один из этих механиков и шоферов не отличит закат солнца от яичницы.
Бенни дал ему сдачи с двадцати долларов и сказал: