Отцы-основатели. Весь Саймак - 7.Игра в цивилизацию

Саймак Клиффорд Дональд

— Черт возьми,— сказал он,— нам придется отсюда сматываться. Он будет думать об этом, потом позвонит в полицию, они явятся и заберут нас...

— Мы ничего не сделали, Чак,— сказала Мейбл.

— Может, и так, но я полицию не люблю. Не хочу отвечать на вопросы.

Она подошла к нему ближе.

— Он прав, ты весь в крови, — сказала она,— и руки, и рубашка.

— И нога тоже,— сказал он.— Это меня ролла обработал.

Ролла вышел из-за кресла.

—

НЕ ХОТЕЛ НЕДОРАЗУМЕНИЙ, ВСЕГДА ПРЯЧУСЬ ОТ НЕЗНАКОМЫХ.

— Вот так он и говорит,— сказал Дойл, не скрывая восторга.

— Что это? — спросила Мейбл, отходя на два шага.

— Я РОЛЛА.

— Мы встретились под денежным деревом,— пояснил Дойл,— и малость повздорили. Он имеет какое-то отношение к дереву: то ли стережет его, то ли еще что.

— Ты денег достал?

— Немного. Понимаешь, этот ролла...

— ГОЛОДЕН,— зажглось у роллы на груди.

— Иди сюда,— сказала Мейбл,— я тебя перевяжу.

— Да ты что, не хочешь послушать?..

— Не очень. Ты снова попал в переделку Мне кажется, что ты нарочно попадаешь в переделки.

Она повела его в ванную.

— Сядь на край ванны,— сказала она.

Ролла подошел к двери, остановился и спросил:

— У ВАС НЕТ НИКАКОЙ ПИЩИ?

— О, боже мой! — воскликнула Мейбл.— А что вы хотите?

— ФРУКТЫ. ОВОЩИ.

— Там, в кухне, на столе есть фрукты. Вам показать?

— САМ НАЙДУ,— заявил ролла и исчез.

— Не пойму этого коротышку, — сказала Мейбл.— Сначала он тебя искусал, а теперь, выходит, стал лучшим другом.

— Я его стукнул пару раз,— ответил Дойл,— Научил себя уважать.

— И он еще умирает с голоду,— заметила Мейбл с осуждением,— Да сядь ты на край ванны, я тебя обмою.

Он сел, а она достала из аптечки бутылку с чем-то коричневым, пузырек спирта, вату и бинт. Мейбл встала на колени, закатала штанину Дойла и сказала:

— Плохо.

— Это он зубами меня, — сказал Дойл.

— Надо пойти к доктору, Чак,— сказала Мейбл,— Можешь подцепить заражение крови. А вдруг у него грязные зубы?

— Доктор будет задавать много вопросов. У меня и без него хватит неприятностей.

— Чак, а что это такое?

— Это ролла.

— А почему его зовут ролла?

— Не знаю. Зовут, и все.

— Зачем же ты тогда притащил его с собой?

— Он стоит не меньше миллиона. Его можно продать в цирк или в зоопарк. Даже могу сам выступать с ним в ночном клубе — показывать, как он говорит, и вообще.

Она быстро и умело промыла ему раны.

— И вот еще почему я его сюда притащил,— сказал Дойл,— Меткалф

у меня в руках. Я знаю кое-что такое. У меня теперь ролла, а ролла как-то связан с этими денежными деревьями.

— Это что же, шантаж?

— Ни в коем случае! Я в жизни никого не шантажировал. Просто у меня с Меткалфом небольшое дельце. Может быть, в благодарность за то, что я держу язык за зубами, он подарит мне одно из своих денежных деревьев.

— Но ты же сам говоришь, что там всего одно денежное дерево.

— Это я одно видел, но там темно, может, других я не заметил. Ты понимаешь, что такой человек, как Меткалф, никогда не удовлетворится одним денежным деревом. Если у него есть одно, он себе вырастит еще. Могу поспорить на что угодно — у него есть и двадцатидолларовые деревья, и пятидесятидолларовые, а может быть, даже стодолларовые.

Он вздохнул:

— Хотел бы я провести всего лишь пять минут под стодолларовым деревом. На всю бы жизнь себя обеспечил. Я бы обеими руками рвал.

— Сними рубашку, — сказала Мейбл,— мне нужно добраться до царапин.

Дойл стащил рубашку.

— Знаешь что,— сказал он,— могу поклясться, что не только у Меткалфа есть денежные деревья. У всех богачей есть. Они, наверно, объединились в секретное общество и поклялись никогда об этом не болтать. Я не удивляюсь, что все деньги идут оттуда. Может быть, правительство вовсе не печатает никаких денег, а только говорит, что печатает...

— Замолчи,— скомандовала Мейбл,— и не дергайся.

Она наклеивала пластырь ему на грудь.

— Что ты собираешься делать с роллой? — спросила она.

— Мы его положим в машину и отвезем к Меткалфу. Ты останешься в машине с роллой и, если что-нибудь будет не так, дашь газ. Пока ролла у нас — мы держим Меткалфа на прицеле.

— Ты с ума сошел! Чтобы я осталась одна с этой тварью! После всего, что она с тобой сделала!

— Возьмешь палку, и если что не так — ты его палкой.

— Еще чего не хватало,— сказала Мейбл.— Я с ним не останусь.

— Хорошо, мы его положим в багажник и завернем в одеяло, чтобы не ушибся. Может, даже лучше, если он будет заперт.

Мейбл покачала головой:

— Надеюсь, так будет лучше, Чак, и надеюсь, что мы не попадем в переделку.

— И не думай об этом,— ответил Дойл,— Давай двигаться отсюда. Нам нужно выбраться, пока этот бездельник не догадался позвонить в полицию.

В дверях появился ролла, поглаживая себя по животу.

— БЕЗДЕЛЬНИК? — спросил он,— ЧТО ЭТО ТАКОЕ?