Отцы
Шрифт:
– У нас правда с Олей ничего не было… Я же не знаю, что у вас там дома произошло. Она заплаканная вся позвонила. Ну я ее и забрал. Потом в клубе её какой-то хмырь томатным соком облил. Ну вот она и попросла у меня дома застирать пятна. Простите, я не хотел…
Никита опустил голову и разрыдался, совсем как ребенок. Вся мажорскрая спесь слетела с этого голого паренька так легко, что Кирилл подумал, какие же они всё-таки еще дети. Он встал с табуретки, громыхнув ножками по полу.
Никита вздрогнул и, закрыв глаза, истошно завопил:
– Не надо, не бейте меня!
–
На шум вошел Олег.
– Ну что, наговорились?
– В принципе, да. – Кирилл посмотрел на Никиту, – я не хочу видеть тебя рядом со своей дочерью.
– Ну, надеюсь, женишок, нам с тобой тоже не надо будет больше встречаться? – сказал Олег и громко скомандовал в сторону комнаты:
– Пацаны, расход.
Серёга зашел на кухню.
– Ну что, саммит завершился? Всё брат, до встречи.
Серёга с Олегом крепко обнялись.
– Давай, Кирилл, удачи, – Серёга пожал руку Кирилу и тоже обнял его, – ну, и с дочкой чтобы… всё нормально было.
– Вы тут с афтерпати не переборщите, без фанатизма, – сказал Олег и направился с Кириллом к выходу.
Бойцы втолкнули в кухню понурых Боба и Крапиву.
Серёга оглядел молодежь:
– Ну чего, подельнички, пока. Знаю, будете скучать без меня. Но у вас тут есть о чем потолковать.
Он сделал пару шагов в сторону двери, обернулся и сказал Никите:
– А на твоей машине, мажорчик, мы оставим автографы на память. Ты уж их не стирай, пожалуйста, – Серёга улыбнулся, и на его небритых щеках проступили очаровательные ямочки.
На кухне остались Никита, обнимающий батарею, и двое его друзей-товарищей.
– Видишь, чего ты натворил, – делано растопыривая пальцы, прорычал Крапива прямо в лицо Никиты. – Да он в авторитете в городе. Они нас из-под земли достанут. Чё ты нам не сказал, что за папашей твоей тёлки такие люди стоят? Нами хотел, сука, прикрыться? Мы чё тебе, бэтмены, что ли?
– А где же ваши понятия? – заорал Никита, пытаясь истошными децибелами скрыть нервную дрожь своего голоса. – Мы же типа братья, а вы обоссались и сдали меня сразу.
– Да пошел ты! Развяжи его, Крапива, пусть валит отсюда. Ты нам за этот косяк теперь по жизни должен.
Крапива взял кухонный нож и разрезал скотч. Никита встал с пола, отдирая с рук ленту, и презрительно посмотрел на недавних корешей.
– Я вам, крысы, больше ни копейки не дам.
– Беги отсюда, а то сейчас опять привяжем.
***
Чёрная Мазда, нервно повизгивая шинами, припарковалась в узкую брешь между стоящими вдоль тротуара машинами. Две босые ноги всколыхнули отражение уличного фонаря на доселе спокойной поверхности лужи. Всё ещё тусующиеся у подъезда тинейджеры, наконец дождавшиеся продолжения разыгравшейся трагикомедии, уставились на стоящего в луже полуголого парня со слипшимися окровавленными волосами, который тупо смотрел на размашисто накарябанную на боку его машины надпись "Щастья и здоровья!!!".
Никита резко развернулся, и, оставляя мокрые следы на асфальте, направился к подъезду.
– Слышь, чувак, тебя тут дядя какой-то искал… Нашёл?
Не ответив, Никита злобно нажал на
Глава 2 Ржавое ведро флюидов
На следующее утро, разбуженный телефонным звонком, Олег приоткрыл глаза и увидел перед собой телефонную трубку, которую протягивал ему сын Саша.
– Тебя.
Олег посмотрел на лицо сына. Его глаза смутно виднелись за сальными прядями волос, свисающими со лба до самого носа. Когда же Олег в последний раз видел Сашу с нормальной прической? Неужели в первом классе?
– Не ложился что ли? Опять всю ночь на компе своем резался? – спросил Олег.
– Да так, там как бы… Спал я, спал, – Саша дернул головой, пряди волос качнулись в сторону, и вновь скрыли на мгновение прикрытую мину индифферентного нетерпения. – Инфу там для семинара качал, – добавил Саша.
Олег посмотрел вслед удаляющемуся сыну, который опредёленно неуютно чувствовал себя рядом с отцом и пытался сократить время общения до необходимого минимума. Затем шумно вздохнул и поднес трубку к уху.
– Да, алло.
– Олег, я что, тебя разбудил? Это Кирилл.
– Да нет, нет, нормально. А сколько времени сейчас?
– Почти десять. Прости, я думал…
– Да ладно Кирилл, успокойся. Как с дочкой-то?
– Я с ней сегодня не общался. Ушёл на работу. По-моему она ожидала разговора, но я сделал вид, что спешу.
– Мужи-ик, – нарочито растягивая гласные, сказал Олег. – А дальше что делать будешь?
– Пока без понятия. Ты знаешь, я с тобой хотел поговорить, поблагодарить… Приглашаю тебя в «Император» на обед, я заказал столик на час дня. Тебе удобно будет?
– Это же дорогущий ресторан. Да ладно тебе, не надо ничего, мы же друзья. Отмени заказ, приходи ко мне, чайку попьем.
– Олег, пожалуйста, не обижай меня…
– Ну, хорошо, конечно приду, Кирилл.
***
Кирилл с облегчением выдохнул и повесил трубку старого дискового аппарата, жившего на кафедре немецкого языка так долго, что ещё помнил унылые заседания партячейки факультета. В помещении никого не было, поэтому пригласить Олега удалось сравнительно внятно, – без лишних ушей, которым только и подавай, что темы для сплетен. Кирилл откинулся на стуле, положив затылок на жесткую спинку, и уставился в потолок. Сейчас закончится пара, надо будет провести вторую, потом – методический совет на большой перемене и – на встречу с Олегом. В принципе, совет можно тоже без зазрения совести отменить.
Кирилл вскочил со стула и, подпрыгнув, попробовал как в балете два раза щелкнуть внутренними сторонами ботинок друг о друга. Получилось один раз, и то не очень. Поэтому Кирилл сделал еще два па посреди заставленной столами кафедры, опираясь на стул, взмыл вверх и смачно щелкнул два раза ботинками друг о друга. Ха! Получилось!
Именно в этот момент внутрь зашла заслуженный преподаватель кафедры Валентина Петровна Кудрина. Ее брови синхронно взвились вверх.
– Танцуете? – с присущим ей сплавом сарказма и здоровой иронии произнесла Валентина Петровна, растянув по лицу глубокие разрезы морщинок.