Отданная Зверю
Шрифт:
В моем сердце рождается надежда. В таких ситуациях надежда может родиться совершенно из ничего, только от одного взгляда, слова.
Массимо отвешивает мне оплеуху и уходит, матерясь на ходу.
Соскальзываю с кровати на пол. Стою на коленях, складываю руки в молитвенном жесте.
— Умоляю вас, подождите! Я не попрошу вас ни о чем крамольном, клянусь! Вы заботились о моей малышке Софи в прошлый раз, не позволили ее обидеть. Я слышала о вас. Вы живете в доме Леоне много лет и фактически заменили мать Аде, дочке Дона. Вырастили ее доброй и любящей, несмотря на окружение. Я
Еще долго продолжаю умолять после того, как за домоправительницей закрывается дверь.
23
Утром приходит врач. Я не знаю, что говорить, как врать, о чем умолять. Да и способна ли я хоть что-то изменить в этом мире? Однажды я надеялась, что могу, и ради любви совершила немыслимые поступки. Ради любви к ребенку и любви к мужчине. Мы строили семью. Хотя нет, строила и мечтала только я. В это очень трудно поверить, но Массимо мне лгал.
Седовласый мужчина средних лет с бегающим взглядом останавливается в дверях, и по одному его виду я понимаю, что просить о помощи бессмысленно. Несмотря на клятву Гиппократа и обязанность помогать пациентам, этот отдельно взятый врач только добавит мне боли.
Он ни о чем меня не спрашивает, только берет кровь. Полагаю, Дон предупредил его не рассчитывать на мои правдивые ответы. Осматривать меня он тоже не рискует. Для того, чтобы взять кровь, он позвал двоих охранников, которые меня держат.
Но как только меня отпускают, я вижу в этом свой шанс. Отталкиваю врача и выбегаю из комнаты. Я помню, где выход. На всех парах лечу к лестнице.
Меня ловят у самых дверей, за несколько шагов до свободы. Отводят обратно. Не церемонятся, волокут как попало.
Врач сидит на полу в коридоре, изображая из себя тяжело больного. На самом деле, я едва ли его толкнула. Максимум будет синяк на плече. Но он не иначе, как пытается что-то выпросить у Дона, поэтому симулирует страшные повреждения.
Эти люди мне противны.
Мне всё противно.
Охранник с силой толкает меня в комнату и запирает дверь.
Сажусь на пол в углу и жду своей участи.
Скоро Дон узнает, что я не беременна, и тогда меня не ждёт ничего хорошего. А моя малышка осталась у Зверя. За ее благополучие Орсон отдаст очень многое. Я хочу надеяться, что для Софи всё будет хорошо. Я должна на это надеяться, иначе впаду в отчаяние.
Проходит час, второй, третий, но я не двигаюсь с места. Заходят незнакомые люди, меня фотографируют. Значит, мой брат потребовал доказательства, что я у них и что я жива.
Я не реагирую,
Когда меня наконец ведут к Дону, я еле держусь на ногах. Он в кабинете. С ним несколько человек, включая Массимо. Даже сейчас, когда все понятно и очевидно, я смотрю на него с надеждой, что он вдруг опомнится, вспомнит о нашей любви и встанет на мою защиту. Глупые и бесполезные мечты. Пора с ними завязывать.
Меня подводят к Дону. По выражению его лица очевидно, что он не в лучшем настроении.
— Ты не беременна.
Я, конечно, не специалист, но сказала бы, что для теста на беременность рановато. Однако никто не задал мне вопросов.
Я молчу.
— Ты меня разочаровала. Не сделала то, что обещала.
В голове взрываются сотни возможных ответов, однако я молчу. Меня привели сюда не ради обсуждения, а чтобы объявить вердикт. Я приму его с достоинством.
— Врач велел повторить тест через несколько дней, но скорее всего ты пустышка. Я дал тебе достаточно времени. Только не говори, что у моего сына мертвое семя, этого не может быть. Виновата ты.
Прикусываю губу, чтобы не засмеяться. Дон Леоне настолько ужасен и своенравен, что даже его собственный врач говорит ему только то, что он хочет услышать. Иначе как объяснить уверенность Дона, что он дал нам со Зверем достаточно времени для того, чтобы зачать?! Даже если Гайдо сказал Дону, что я соблазнила Зверя сразу после приезда, все равно это очень недолго. Если бы ситуация не была настолько трагичной, я бы засмеялась.
— Я вернул тебя, потому что ты мне нужна, чтобы сдерживать твоего брата. Орсон Агати считает себя вправе вмешиваться в мои дела, пресекать мои связи с Канадой и Чикаго. Если бы не эта проблема, я бы от тебя избавился. — Дон поворачивается к Массимо. — Тебе придется подождать до следующего теста на беременность, а потом сможешь с ней развлечься, как тебе вздумается.
Массимо строит брезгливую мину и отворачивается.
— Я и так потратил на нее слишком много времени в прошлом. Скучная, холодная сука, я найду погорячее.
Не иначе как помнит, что первой ночью, когда он ко мне пришёл, у него не встал. Не хочет снова опозориться.
— Ты потратил много времени на Беллу, но отнюдь не впустую, — парирует Дон. — Ты выполнил важную миссию, мой мальчик. Надеюсь, ты доволен тем, как я тебя отблагодарил.
— Да, спасибо, Дон. Я вам благодарен, и мои родные тоже. Моему отцу больше не грозит тюрьма, и им хватит средств на безбедную старость.
Родные?! Массимо солгал мне, что был сиротой. Значит, его ухаживания за мной с самого начала были заданием, и он передавал информацию Дону Леоне. Массимо говорил, что хочет стать капо — управляющим частью территории и бизнеса, поэтому я помогала ему приблизиться к делам моего отца, передавала ему информацию. Как… примитивно! Стыдно. Горько и тошно.
Я была совсем молодой и наивной, цветок, выросший в стенах академии, но это не оправдывает моей преступной наивности.
Дон Леоне пристально смотрит на меня. Ему очевидно, что я не знала о степени предательства Массимо.