Отданная Зверю

Дивеева Лара

Требуется несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полутьме. Двигаюсь вперёд и вижу мужчину, сидящего в кресле перед большим экраном. Свет падает на его лицо, неподвижное, каменное, и на покрытую татуировками шею. Среди них заметны бугры шрама.

— Если верить слухам, ты должна быть мертва. — Его голос страшный, скрипучий, с надрывом.

— Могу сказать то же самое о тебе.

Хмыкает, но выражение его лица не меняется.

— Что тебе надо?

— Получить свободу.

— Ты свободна. — Отворачивается к экрану.

— Меня привезли люди твоего

отца, они не позволят мне сбежать.

— Убей их.

По полу ко мне со скрежетом летит пистолет. Не касаюсь его, даже не опускаю взгляд. Это игра. Зверь хочет увидеть, как умрёт надежда в моих глазах, когда я схвачу пистолет и обнаружу, что он не заряжен.

— Одной мне не справиться. Я не смогу вернуться в Калифорнию, да и там полно людей твоего отца, они за мной следят. Если я не подчинюсь, они отомстят не только мне, но и моей дочери. Мне нужна твоя помощь. — Как говорится, не попросишь — не получишь. Если попросишь, то всё равно не получишь, но по крайней мере буду знать, что рискнула.

9

Какое-то время он изучает меня, потом говорит.

— Я могу убить людей отца и его самого заодно, а потом доставить тебя к твоему брату. Так подойдёт?

— Убивать необязательно. Мне не нужна месть, только свобода, — отвечаю вежливо, хотя и знаю, что он надо мной издевается.

— А зря, месть бывает… вкусной, даже если приходит с опозданием.

Нетрудно догадаться, что он говорит обо мне.

Глубоко вдыхаю, будто надеюсь с воздухом получить заряд смелости.

— Только слабые, ничтожные мужчины мстят женщинам и детям. Мсти моему брату, а не мне и уж точно не моей малышке. Мы ни в чём не виноваты.

Зверь смотрит на меня, приподняв бровь. По его лицу ничего не понять, по неподвижному взгляду тоже. В нем ожидаемый коктейль — сила, угроза и ярость, готовые вырваться на свободу в любую минуту. Возможно, из-за этого, а также из-за яркого, почти потустороннего блеска в глазах, он получил своё прозвище.

Зверь хотя и привлекательный, с крупными, властными чертами лица, но вид у него пугающий, особенно с украшенным татуировками шрамом. Именно что украшенным. Он не прячет его, а, наоборот, выставляет напоказ.

— Не могу сказать, что я в восторге от подарка. — Хмыкает. — Ты ворвалась ко мне без приглашения, чего-то требуешь, оскорбляешь, да и вид у тебя весьма… потасканный, и одета ты… завёрнута в какой-то саван.

— Это накидка, потому что под ней… Меня заставили надеть непристойные вещи, чтобы тебя соблазнить.

— Соблазнить?! Ты хоть знаешь значение этого слова? — кривит губы.

— Я не собираюсь тебя соблазнять.

— Спасибо, что успокоила. С какой целью тебе велели меня соблазнить?

Мнусь, переступаю с ноги на ногу.

— Твой отец требует, чтобы я забеременела от тебя и родила ему внука, который станет его наследником. У них был договор с моим отцом, что ты женишься на моей близняшке Джине, и две великие семьи соединятся. Со смертью моего отца все изменилось. Мой брат враждует с Доном

Леоне, поэтому о договоре не было и речи. Люди твоего отца похитили меня вместо моей сестры, и теперь он хочет получить обещанное. Ему нужен только внук.

Зверь осматривает меня с головы до ног, хотя я завёрнута в накидку, как в кокон.

— И какова моя роль в этом плане? Кроме услуг донора, конечно.

— От тебя больше ничего не требуется. Как только я забеременею, вернусь в Калифорнию. После родов меня отпустят, или, если захочу, позволят остаться с сыном и жить в доме твоего отца. Он будет сам воспитывать внука. От тебя больше ничего не ожидают, Дон Леоне уже не надеется на твоё возвращение.

— А если родится девочка?

— Я спросила то же самое, но он не ответил. Сказал, что будем переживать неприятности по мере их поступления. Боюсь, в этом случае он потребует ещё одного ребёнка, и так до бесконечности, пока не родится мальчик. Это ловушка, но у меня не было выбора и пришлось притвориться, что я согласна. Твой отец угрожал жизни Софи. Они и сейчас причинят ей вред, если я не послушаюсь. Поэтому я и прошу тебя о помощи. Вся эта затея безумная и архаичная. И бесчеловечная. И оскорбительная! Ты наверняка со мной согласишься. Тебя используют как быка-осеменителя, а меня как племенную кобылу…

— Быки не осеменяют кобыл.

— Ты понял, что я имею в виду. Помоги мне вернуться домой! То, чего требует твой отец, унизительно, гадко и преступно.

Зверь молчит так долго, что от страха леденеют пальцы и сбивается дыхание. От его ответа зависит не только моя судьба, но и моей дочери.

Он наклоняется вперёд, опирается локтями на колени. Под чёрной футболкой бугрятся мышцы, на мощных предплечьях змеятся татуировки.

Поднимает на меня тяжёлый, горящий взгляд.

— Меня всё устраивает. Раздевайся!

10

— Раздеваться?! Нет! — Потуже затягиваю накидку.

— Ты мой подарок, так что делай, что говорю.

— Ты не посмеешь…

— Мы на острове, Белла. Здесь только мои люди. Никто не рискнёт меня остановить.

— Ты не можешь согласиться на эту идиотскую затею.

— Если на материке не осталось ни одного работающего члена, с чего бы мне возражать? — Хмыкает.

— С того, что это будет не просто секс. От нас требуется завести ребёнка! Человеческое существо! И отдать его на воспитание твоему отцу!

— Что из этого?

— Только не говори, что ты послушно выполняешь всё, чего требует драгоценный папочка. Не притворяйся! Тебе не всё равно. Ты так же сильно возмущён, как и я, но не хочешь этого показывать. Ты же Зверь, так докажи это!

В следующую секунду понимаю, насколько сильно ошиблась с формулировкой.

Зверь разворачивается вместе с креслом, так что теперь в свете экрана видны его ноги в джинсах. Вытягивается и расстёгивает ширинку.

Моему взгляду предстаёт значительная выпуклость в чёрных боксерах, и я резко отворачиваюсь.