Отдать долги (кн.2) [СИ]
Шрифт:
— Ника? — спросил он удивленно.
Ника, в одной лишь нижней белой рубашке до колен, босая, с растрепанной русой шевелюрой, испуганно обернулась. Рядом на влажном песке лежало сброшенное ею синее платье и сандалии.
Костя покраснел, как рак, хотя в прошлом был любителем побродить в сети Интернет по порносайтам. И в сравнении с аппетитными красотками в откровенных позах худосочная Ника в целомудренной нижней рубашке была не самым возбуждающим зрелищем. Однако последний год (год вынужденного воздержания!) сделал свое дело, и недосказанность
— Извини, — пробормотал Костя. — Я думал, тут никого нет…
— Я тоже так думала, — робко сказала Ника.
— Я сейчас уйду, — пообещал он, но не тронулся с места.
Она поспешно схватила свое платье, но облачиться в него не успела. Костя, пребывавший в состоянии некоего сладостного дурмана, будто пьяный, шагнул к девушке и сжал ее запястье. Так и не надетое платье упало обратно на песок, а парень гораздо увереннее положил руку на острое плечо Ники. В следующую секунду он уже с жаром обнимал и целовал ее, а она, сломленная неожиданным напором, растерянная, пыталась то ли вырваться, то ли неумело ответить на поцелуй.
Костя повалил Нику на землю, и его рука проворно скользнула под рубашку девушки.
— Я не могу… — охнула несчастная. — Я… я…
Но протесты были слишком слабыми и неубедительными, чтобы Костя обратил на них внимание. Последнее, что он запомнил, прежде чем страсть поглотила его разум, — это судорожное дыхание Ники, ее горячие прикосновения и бешеный перестук собственного сердца.
Влад проснулся глубокой ночью, когда большинство робингудов давно погрузились в алкогольную дрему. И только два-три человека все еще обменивались пьяными репликами где-то во дворе. Отзвук их голосов доносился в приоткрытое окно, но слова стирались, не складываясь в различимые ухом фразы.
Приподнявшись на локте, Влад сонно потряс головой, силясь определить, где находится.
— Доброй ночи.
«Черт… — раздраженно подумал Влад. — Опять он!»
Николя как будто обиделся:
— Что значит — опять? Я давным-давно не приходил к тебе, скажешь, нет?
— Верно, — лениво согласился парень, снова откинувшись на жесткую, набитую чем-то вроде ваты, подушку. — А кстати… где ты находишься, когда не разговариваешь со мной?
— Я всегда рядом. Как тень.
Остатки сна мигом слетели с Влада. Он широко распахнул глаза и с ужасом уставился в сокрытый тьмой потолок.
— Как — всегда рядом?! — он даже охрип от волнения. — И… и когда я… пардон, в туалете?!
Впрочем, гораздо больше его волновало другое: «И когда я наедине с Таей?!»
— Да, — усмехнулся Николя. — И в эти минуты тоже. Но ты не волнуйся. Я — не человек и даже не фантом. Я иначе воспринимаю мир. Я живу по-настоящему только когда говорю с тобой. И я, черт возьми, соскучился по реальным эмоциям!
— Знаешь, я начинаю думать, что ты прав! — хмуро признался Влад. — Тебе-таки нужна свобода! Меня не устраивает мыслящая тень!
— В
— Да, а зачем? — спохватился Влад и приподнялся на локте. Появление Николя вряд ли предвещало что-нибудь хорошее!
— Я пришел извиниться, — последовал неожиданный ответ.
— Вот как? — искренне поразился Влад и, желая воочию увидеть столь небывалое зрелище, как раскаявшийся палач, мысленно воскресил образ собеседника. Перед скамьей тут же засеребрилась фигура Николя. Призрак действительно выглядел смущенным…
— За что ты собираешься извиняться? — помедлив, спросил Влад.
— Я загнал тебя в ловушку, хотя не хотел этого.
Вот оно! Он знал, знал, что садисту Николя нельзя доверять! Этого «горбатого» даже могила не исправила!
— Ты ошибаешься, — поспешно вставил «горбатый». — Я искренне пытался помочь.
— Ну, да, — язвительно прошептал Влад, снова откинувшись на скамью и закрыв глаза. Силуэт Николя растворился в темноте. — Ты ведь ненавидишь меня!
— Ненавидел — когда предложил себя на роль раба, — не спорил тот. — Но с тех пор я волей-неволей наблюдал за тобой. И теперь вынужден признать, что мы похожи.
— Неправда! — вспыхнул Влад и снова открыл глаза. Охвативший юношу гнев в очередной раз вызвал к жизни облик почившего стража.
— Правда, — настаивал Николя. — Мне тоже не хотелось это признавать. Если я тебе кажусь эдаким бесчеловечным монстром, то я тебя считал слишком мягкотелым.
— Я — мягкотелый?! — Влад так разозлился, что даже повысил голос, рискуя разбудить особенно чутких робингудов.
— Какая разница? Я ошибался. И ты ошибаешься на мой счет. Так что я не испытываю к тебе ненависти. Скорее, зависть. Ты — живой! Полноценный… И, самое главное, у тебя есть шанс на вечность.
— Я не верю в вечность, — кисло отозвался Влад.
— И это правильно. Вечность — понятие слишком абстрактное. Но у тебя есть хотя бы право мечтать о вечности! Верить в нее! А у меня нет и этого. Я даже не живу! Поэтому я тебе завидую. Но зависть и ненависть — разные эмоции. Зависть иногда мотивирует человека на новые достижения.
— И куда тебя мотивировала зависть?
— Завоевать твое расположение и убедить помочь. Чем плохо?
— Но ты говорил о ловушке, — напомнил Влад. — Что за ловушка?
— Я надеялся, ты справишься. Но ты не справляешься. Хозяина ты вроде бы победил… и в то же время проиграл. Проиграл самому себе.
— С чего ты взял? — угрюмо буркнул Влад, хотя и понимал, что Николя прав.
Призрачные губы собеседника изогнулись в грустной улыбке.
— С чего я взял? А почему ты все еще здесь? Почему не вернулся в замок?
Влад не знал ответа на этот вопрос.
Костя смотрел в крохотный участок неба, не скрытый верхушками высоких деревьев и озаренный слабым светом полной луны. Смотрел — и не видел. Смотрел — и обзывал себя последними словами.