Отдать швартовы!
Шрифт:
Терентий Иванович флоту посвятил больше трех десятков лет, плавать начал с четырнадцати. Поэтому реакция его была мгновенной. Резкие отрывистые звонки тревоги в считанные секунды подняли на ноги весь экипаж. «Человек за бортом! Человек за бортом!» — этот сигнал от киля до, клотика пронизал весь корабль. Стремглав вскочив со своих коек, юные моряки (а их на «Москве» было около шестидесяти) быстро разбежались по заранее назначенным местам и начали действовать, как того требовало от них боевое расписание. Винты дали задний
Шлюпка поспела в самый раз. Терпевшие бедствие еле держались за торчащий киль старой полусгнившей лодки, стараясь не утопить тяжелый рюкзак, который тянул их вниз. Головы людей едва виднелись над водой. По всему было видно, что силам их приходит конец.
Когда спасенных вытащили на борт, они от усталости с трудом держались на ногах. С перепугу, а может быть, от долгого сидения в воде у них зуб не попадал на зуб. Трясясь всем телом, они переводили взгляд с одного человека на другого и в ответ на все вопросы только молча таращили глаза. На вид каждому было лет по тринадцать-четырнадцать. От силы пятнадцать.
Увидев их, врач Тамара Сергеевна Орехова решительно растолкала толпу и увела ребят к себе в медпункт. Там, переодевшись в сухую одежду и напившись горячего чаю, ребята начали наконец приходить в себя.
— Рюкзак! — воскликнул один из них, вскакивая с места.
— Не беспокойся. Он здесь, на корабле.
— Чемодан! — воскликнул другой.
— Насчет чемодана, право, не знаю, — растерянно сказала Тамара Сергеевна. — Впрочем, подождите. Я сейчас пойду наведу справки.
Пока она ходила, пол каюты завибрировал сильней — корабль снова пошел вперед. Ребята многозначительно переглянулись.
— Даем! — сказал один.
— А вдруг нас… — сказал второй.
— Тсс! — прервал его третий. — Идет.
Спасательная команда никакого чемодана не видела — принесла доктор нерадостную весть.
— Утонул, — хором сказали ребята таким тоном, словно речь шла о лучшем друге.
Один всхлипнул, второй схватился за голову, третий замычал, как будто ему наступили на любимую мозоль.
— Перестаньте переживать! — воскликнула сердобольная Тамара Сергеевна. — Подумаешь, какое дело — чемодан. Радуйтесь, что вы сами-то хоть живы остались.
— Бумаги, — коротко пояснили ребята.
— Какие еще бумаги? — спросил Кузьмичев, входя в медпункт.
— А вы ведь Терентий Иванович? — вопросом на вопрос ответил парень, сидевший ближе всех к двери.
— Да, — удивился Кузьмичев. — Откуда ты меня знаешь?
— Я-то вас сразу узнал. А вы меня не вспоминаете?
— Не-ет, — протянул озадаченный Терентий Иванович.
— А помните, мы к вам в
— Ах вот оно что! — проговорил Терентий Иванович. — Честно говоря, никак я не думал, что придется нам вас спасать. Что ж вы, братцы мои, так опростоволосились? А еще моряки! Какая нелегкая дернула вас на дырявом корыте на воду лезть, людей пугать?
— Виноваты, Терентий Иванович. — Ребята потупили головы. — Не захотели ждать вас на берегу. Решили встретить по-моряцки, на воде. А лодка старая. Покачало ее немного, она течь начала. А тут еще ветер поднялся, темно стало, вот мы и…
— Буль-буль-буль?
— Ага!
— Ну ладно! Наперед вам наука. А сейчас чего хнычете?
— Бумаги утонули. И форма тоже. Вместе с чемоданом. Придется нам возвращаться домой.
Ребята умолкли, погрустнели. У Тамары Сергеевны сердце разрывалось на них смотреть.
— Перестаньте, перестаньте, — пробасил Терентий Иванович, спеша утешить ребят. — Вы же моряки. Я тоже моряк. Значит, договоримся, решим это дело без бюрократизма. Понятно? Были бы люди, а бумаги приложатся.
Мальчишки заулыбались.
— Ага, обрадовались! Рано, рано. Насчет этих погружений, Терентий Иванович большим пальцем указал в сторону иллюминатора, — я с вами еще поговорю.
Он открыл дверь и высунулся в коридор. Дежурный появился так быстро, словно стоял у двери и ждал, когда его позовут.
— Проводи хлопцев в кубрик. Скажи, что я распорядился выдать им постельное белье. Завтра с утра пусть им подберут обмундирование. В общем, надо их принять в нашу семью. Ясно?
— Ясно, Терентий Иванович.
— Выполняй.
В кубрике новенькие, столь неожиданно попавшие на корабль, еще добрый час обсуждали с ребятами свое приключение на воде. Но сон наконец начал брать свое. Разговоры смолкли. Наступила тишина. Только троица, вытащенная из воды, лежала с открытыми глазами и не спала.
Время было далеко за полночь, когда один из них сполз с койки и тихо направился к выходу. Проходя мимо одного парнишки, он неосторожно задел его свесившуюся руку, и тот открыл глаза.
— Слушай, — спросил полуночник, — а где тут у вас туалет?
— Чего-чего?
— Туалет.
— Гальюн, что ль?
— Зачем мне твой гальюн? Оставь его себе. А мне нужен туалет. Понял?
— В конце коридора налево. Только на будущее запомни: моряки в туалет не ходят, — ответил парень и снова уснул.
«Странно, — подумал полуночник. — Кто бы мог предположить».
Но ввиду позднего времени спорить на эту тему он не стал.
Вслед за ним тихо выскользнули из кубрика и его друзья. В пустой умывальной они встретились.
— Слушайте распоряжения на завтра, — сказал предводитель, когда ребята приблизили свои уши к его губам. — Перво-наперво побольше смотреть кругом и поменьше болтать языком!