Отдай, детка! Ты же старшая!
Шрифт:
Изумленная Шапутко только спросила:
— А Горянова уже реально дала согласие? У нее же Волковский проект на носу?
— А субботы на что? — невесело усмехнулся Савелов. — Будет курировать проект по субботам. Айвазян оплачивает перелеты.
— Она вас убьет! Роман Владимирович! Как пить дать, убьет!
Но он уже не слушал, а тихо заходил в свой кабинет. Даринка, в его рубашке, мирно посапывала на диване, укутав пледом стройные ноги. Неяркий декабрьский
— Ты меня убьешь! — хмыкнул он, предчувствуя острую Даринкину реакцию.
А девушка в это время мирно спала, набираясь сил. Она еще не знала, что у нее никого не осталось, ну, кроме папы, и Савелов был рад, что все узнал, что смог переложить груз ответственности и выбора на свои плечи.
— Ругаться будет! — снова усмехнулся он спустя какое — то время, нежно разглядывая всклокоченную голову спящей.
Горянова, почувствовав его взгляд на себе, проснулась, с трудом разлепив глаза.
— Ром, ты зачем на меня так смотришь?
— Да вот думаю, ты меня сразу убьешь или погодишь немного?
Она улыбнулась, сквозь просонье, не желая снова открывать глаза, уточнила:
— И что ты натворил такое, дорогой мой начальник?
— Продал тебя Самвелу на год…
— А! — кивнула Горянова и добавила хрипло, изумив Савелова. — Ну и молодец! Правильно сделал! Я и сама уже хотела тебе сказать, но сил не было!
— Дарин, — Савелов вышел из — за стола, приблизился к дивану и, невежливо пододвинув девушку к спинке, сел на край. — Тебе мотаться сюда придется каждую субботу и вообще каждую свободную минуту. Ты же знаешь, что Мамелов именно тебе проект отдал.
Горянова засмеялась:
— Да ладно, Ром. Разберемся, ты только мне бригаду Петрова отдай, они с первого раза все понимают. А дальше, — она усмехнулась, — скайп мне поможет!
— Вот она! — попытался возмутиться Савелов. — Лучшую бригаду ей подавай, — но потом посмотрел на хитрую, улыбающуюся сквозь деланую дремоту мордочку Горяновой и передумал.
Как говориться, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало…
— Ладно! — согласился он. — Будет тебе Петров!
Савелов погладил Дарину по плечу, и она снова уютно улыбнулась. В дверь осторожно просунулась голова Иры:
— Роман Владимирович, мне жаль, что прерываю ваш интим,
— Заказывай! Чего у ж тут мелочиться! — вздохнул он.
Шапутко многозначительно подняла брови и округлила глаза, сигнализируя что — то Горяновой, но та не поняла, и Ирина, разочарованная, скрылась за дверью
— Уезжаете отдыхать? — спросила Даринка.
— Ага! Уезжаю! Только не я, а ты с Завирко!
— Куда?
— В Турцию, к морю! Считай, что сбагрил тебя с глаз долой. Чтобы ты не портила мне настроение! — и он невесело усмехнулся.
Даринка уже совсем проснулась и молча разглядывала его и вдруг заплакала тихо и беззвучно, одними глазами, лишь иногда сглатывая подступивший ком.
— Ну вот! — возмутился Савелов! Развела сырость! — и протянул руку, чтобы стереть с ее лица бегущие ручьем слезы.
— Я больше не буду, — всхлипывая, сквозь слезы пообещала она и даже попыталась улыбнуться.
— Да реви уж! Если хочешь! Говорят, слезы стресс снимают!
В кабине заглянула довольная Завирко:
— Ирка сказала, что у вас интим намечается, так я не удержалась и решила поприсутствовать. Третьей возьмете?!
Савелов закатил глаза.
Ольга нагло согнала начальника с дивана и заняла его место:
— Вставай, Горянова! Разлеглась! Спать днем вредно! Пошли собираться что ли. Там Шапутко нам уже билеты в бизнез — классе пробила. А у нас с тобой на сборы от силы полдня, у меня вообще купальника нет. Так что вставай, нечего валяться, пошли разврат покупать!
— Пошли! — счастливо улыбнулась Горянова, вытирая остатки мокрых дорожек и вставая.
Уже у порога она обернулась и сказала Савелову.
— Я не забуду этого, Роман Владимирович! И я потом все верну Вам, и за поездку тоже!
— Вернешь! — буркнул Савелов, ничего другого от Горяновой и не ожидая. — Себя верни!
— Верну! — решительно пообещала ему Горянова и расправила плечи, глядя ему в гласа красиво и гордо.
Теперь она твердо знала, что вернет СЕБЯ!
— Ну, здравствуй, Воронеж! — сказала она, выходя из кабинета Савелова.
— Сначала в Турцию! — поправила ее Завирко, утягивая за сумкой.
А Горянова лишь улыбнулась, зачем спорить с подругой о мелочах, когда впереди новая жизнь? И в этой жизни у нее будут только те, кто не предаст, кто будет верить ей, кто будет ей настоящей семьей.