Отдай мне свою кровь
Шрифт:
Глава шестая
– Ты в порядке?
Тереза приоткрыла один глаз и взглянула на Аполлона.
– М-мы прыгнули?
Ее слегка трясло от пережитого, и она пыталась взять себя в руки.
Аполлон с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.
– О да, мы сделали это, - его голос дрожал от сдерживаемого веселья.
Они вернулись к Аполлону домой, и Тереза в эту самую минуту свернулась клубочком у него на постели.
Девушка открыла второй глаз.
– Я никогда, слышишь,
– Прости, я не предупредил, что в первый раз ты можешь немного испугаться.
– Ну, конечно, совсем чуть-чуть, - Тереза покосилась на него и, сев, начала потирать руки, закусив клыком нижнюю губку.
– Как думаешь, теперь мы в безопасности?
Он надеялся на это, хотя, в действительности, не имел ни малейшего понятия, насколько могущественен Эрик. Но у него был кое-кто, кто мог рассказать ему об этом. Тот, кто, казалось, всегда знал все о жизни смертных и бессмертных... Зевс, его всезнающий высокомерный родитель. Поэтому Аполлону необходимо наведаться на Олимп и узнать у своего старика о возможностях ублюдка.
Тереза растянулась на кровати и сладко потянулась.
– Рассвет совсем близко.
Аполлон удивленно моргнул. Окна были плотно завешены, не позволяя проникать даже лучику света. Казалось, с каждым прошедшим днем Тереза все сильнее и сильнее ощущала силу рассвета. Матрас прогнулся под его весом, когда он присоединился к ней на кровати.
– Я хочу спросить тебя кое о чем.
Тереза обвила его торс руками и, придвинувшись ближе, уткнулась носом ему в грудь.
– Что именно?
– мягко поинтересовалась она.
– Какой ты была... раньше?
– в его голосе звучал неподдельный интерес.
Раньше. Прежде, чем Эрик отыскал ее, прежде чем он обратил ее в вампира. Прежде, чем в ее глазах поселился страх.
Тереза откинула голову и пристально взглянула на него, а меж ее бровей залегла небольшая складочка.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… чем ты жила?
Простой, обыкновенный вопрос, но он был для него очень важен. Аполлон хотел узнать Терезу. Узнать женщину, которой она была и которой стала.
– Я была художницей, - на ее губах заиграла легкая улыбка, когда девушка погрузилась в воспоминания.
Тереза подняла руку и уставилась на свои ногти.
– Я все время была в красках. Они были везде - на моей одежде, в волосах, - она повернула руку к нему, - под ногтями.
Он взял ее руку, поднес к губам и медленно стал целовать каждый пальчик.
– И что ты рисовала?
Ее улыбка погасла, и она мгновенно погрустнела.
– Мне нравилось рисовать природу - пейзажи, закаты, первые лучи солнца скользящие по водной глади...
– она сглотнула, и на мгновение в ее глазах замерцали слезы.
– Я не была гениальной художницей или хотя бы близкой к этому, но мне нравилось этим заниматься, нравилось рисовать. Это делало меня по-настоящему счастливой.
А
Аполлон положил ее руку себе на грудь, прямо на то место, где размеренно билось его сердце, и с нежностью произнес:
– Мне бы очень хотелось увидеть твои работы.
Она замерла, вдруг затаив дыхание.
– Тереза?
Аполлон нахмурился и, приподняв ее подбородок указательным пальцем, увидел, что ее глаза стали темнее тучи и в них заблестели слезы.
– Мой дом сгорел, рисунки тоже, все. Сбежав от Эрика, я первым делом вернулась туда, но он был... уничтожен.
Он держал пари на то, что это сделал Эрик. Ох, Аполлон уже не мог дождаться момента, когда доберется до этого мудака.
«Скоро. Очень скоро...»
Тереза покачала головой и, смахнув пальчиком слезу, скатившуюся по щеке, повернулась к закрытому окну.
– Знаешь, я должна бы уже спать. Обычно мои глаза просто слипаются, едва солнце начинает подниматься, - она снова посмотрела на него.
– Но сегодня я чувствую себя не такой уж и уставшей.
Аполлон выгнул бровь и хитро улыбнулся:
– Ну что ж, тогда, быть может, я могу помочь тебе потратить немного энергии, что у тебя осталось, - и подмигнул ей.
На ее губах расцвела радостная улыбка, и Тереза шутливо поинтересовалась:
– И что только ты имеешь в виду?
Аполлон ничего не ответил и, повалив ее на кровать, показал все, что собирался с ней сделать. И вскоре ее стоны удовольствия донеслись до его ушей.
* * *
Когда Тереза уснула, Аполлон осторожно высвободился из ее объятий и, одевшись, переместился на Олимп. Она бодрствовала большую часть дня, и он знал, что ему следует поторопиться, дабы успеть вернуться прежде, чем опустятся сумерки.
Ему понадобилась доля секунды, чтобы переместиться на Олимп с его сверкающими золотыми улочками, искусно отделанными храмами и блестящими фонтанами. Олимп был истинным раем для богов, и Аполлон задался вопросом, понравилось ли бы тут Терезе.
– Привет, Аполлон.
При звуках глубокого рокочущего голоса он обернулся кругом и увидел медленно идущего к нему Посейдона - бога морей. При виде него Аполлон напрягся. Уступая лишь Зевсу, Посейдон, как всем известно, был чертовски силен и почти также непредсказуем как Арес.
Бог солнца осторожно кивнул, приветствуя его.
– Посейдон, - голос Аполлона был спокоен и тверд.
Только что-то очень важное и значимое могло заставить Посейдона покинуть его водную обитель.
На челюсти бога дернулся мускул, когда он заговорил:
– Ты не видел Мойр?
«В последнее время нет, хвала Зевсу».
Хотя он был уверен на все сто, что прямо сейчас они где-то потешаются над ним.
Аполлон покачал головой.