Отдай мне свою кровь
Шрифт:
– Аполлон, мне больше не нужно оставаться во тьме! – она подняла на него свои синие глаза.
Тереза выглядела такой счастливой, такой прекрасной в золотистом свете, окружавшем ее, что он не смог удержаться, чтобы не склонить голову и не поцеловать ее, желая ощутить вкус счастья на ее губах...
– Да… но только пока пьешь из Аполлона, - мягко вставила богиня.
И радость Терезы тут же померкла.
– Что? – она посмотрела на Артемиду, в надежде, что не так ее поняла.
Артемида
– Пока ты будешь брать кровь Аполлона, то будешь неуязвима к солнечному свету. Но как только прекратишь...
– То снова буду гореть, - печально закончила Тереза.
Богиня кивнула.
«Проклятье».
Аполлон сжал Терезу в объятиях, чувствуя себя безгранично счастливым, ведь было чертовски простое решение всех их проблем, однако он хотел обсудить это с Терезой наедине, а не с его сестрой, смотрящей на них своим пристальным оценивающим взглядом.
Он посмотрел на Артемиду, в надежде, что она поймет намек, но чуда не произошло, и богиня все также стояла там, где и была, выглядя такой же трагичной, как и Тереза.
«Ну , все . П ора завязывать с этим».
– Я забираю Терезу домой.
– Домой?
– Артемида моргнула и взглянула на него.
– Ты имеешь в виду то твое место здесь в…
– Нет. Домой.
Пришло время его маленькой Терезе увидеть его остров. Он жаждал лицезреть ее прогуливающейся по его белому пляжу, залитому ярким солнечным светом, когда на небе нет ни единого облачка, а вокруг лишь шум прибоя и поодинокие крики чаек, и ничто не нарушает эту идиллию.
– Ты уверен в этом?
– спросила Артемида.
– Я не понимаю... – начала было Тереза.
– Абсолютно уверен, - и счастливо улыбнулся Артемиде.
Аполлон воззвал к своей силе и, ощущая изменения в воздухе, напоследок произнес:
– Но не переживай, сестренка, я приглашу тебя на свадьбу, - и, подмигнув ей, исчез вместе с Терезой.
Глава восьмая
– Свадьбу?
– Тереза в шоке уставилась на Аполлона, как только мир перед ее глазами перестал вращаться. Черт, она до сих пор не привыкла к телепортации.
Он наблюдал за ней с высоты своего роста с легкой усмешкой на лице, из-за чего на его щеках появились ямочки, а небесно-голубые глаза горели желанием.
– Ага, свадьбу, - Аполлон улыбнулся, широко и довольно, словно кот, объевшийся сметаны.
Тереза
– Тебе нужно больше крови, - в его голосе прозвучала искренняя озабоченность.
Да, ей это очень даже нужно, но она не станет пить из него. Не теперь, когда знает...
Притянув ее ближе к себе, он склонил голову набок и подставил ей свою соблазнительную шею.
– Возьми то, что тебе нужно, Тереза.
– Нет, - она с силой сжала зубы и упрямо отвела взгляд.
– Я-я больше не стану пить из тебя.
– Почему нет?
– Аполлон взглянул на нее с недоумением.
– Разве мы уже не разобрались с этим? Ты - вампир, а значит, нуждаешься в крови. Я - бессмертный, а значит, идеальный донор для тебя.
Тереза покачала головой. Слишком много всего произошло. Ей необходимо подумать...
Солнце! Она и впрямь стоит под солнцем!
Тереза отвела взгляд от Аполлона и оглядела древний священный пляж. Песок был таким мягким, таким чистым... он напоминал ей сахар. А блестящие воды... такие бездонные и синие. И волны с белыми шапками пены, набегающие на берег и омывающие его. Этот пейзаж был похож на картинку с рекламного баннера. Такой манящий и обещающий сказку...
– Это мой дом, - прошептал он, в то время как его губы прикоснулись к ее щеке.
– Делос. Я и моя сестра были рождены здесь много, много лет назад, - его губы продолжали свое путешествие, опускаясь все ниже.
– Здесь прекрасно, - прошептала Тереза, наслаждаясь нежными прикосновения к своей коже.
Это действительно был рай. Вот бы у нее были с собой краски, чтобы она могла запечатлеть на холсте всю эту первозданную красоту.
– Моя мать была одной из любовниц Зевса. Одной из его многочисленных любовниц, будь они все прокляты.
Она услышала боль в его голосе.
– Когда она забеременела, Гера пришла в такое неистовство, что прокляла землю, решив, будто на ней не найдется места, где бы моя мать смогла родить нас. Как видишь, Гера желала нам смерти.
– Мне так жаль, - Тереза подняла на него свои печальные синие глаза и ласково прикоснулась к щеке, разделяя его чувства.
Он сделал глубокий вдох и продолжил:
– Этот остров воспротивился ее проклятию. Он принял мою мать. Мою сестру. Меня. Он был моим домом, моим убежищем, сколько я себя помню, - немного помедлив, он продолжил, - и когда мы поженимся, он станет и твоим домом тоже.
«Поженимся? Тааак, ладно. И почему он продолжает повторять это?»