Отдай свою душу
Шрифт:
— Да! А ещё ты, как первый узнавший подробности…
Рык отца…
— Думай, что хочешь, с Пороховыми я разберусь сам, чего бы это мне не стоило, — ледяной голос Ивана Сергеевича.
— Правда? И руки не побоишься замарать? Чистоплюй! — издевается отец.
— Рудов, ты хочешь сравнить себя со мной? Давай, только начни с того, ради чего марался ты…
— Хватит… — слабый хрипящий голос Регины.
— Рыжая, выглядишь отвратно! — отец с той же издевательской интонацией….
— Хм… хочешь заставить меня пожалеть, что
— Стерва… — цедит он.
— За то и уважаешь… Всё… валите отсюда, как Женя проснется, сообщу… Мне нужен мой телефон и ноут… дела сами себя не сделают!
— Обойдешься. Три дня полного покоя.
— Иван Сергеевич, да, вы не понимаете, — стон вперемешку с кашлем.
— Понимаю, и, как потенциальный наследник наравне с тобой, собираюсь ознакомиться с наследством.
Нда… шустрые у меня наследнички… Не успеешь и глазом моргнуть… Моргнуть, кстати, так и не получается, веки будто свинцовые.
— Ещё раз услышу разговоры про наследство… — злым напряженным голосом угрожает отец.
Волна воздуха. Моего лба касается рука. Задерживается на пару секунд. Смещается по волосам к затылку. Исчезает.
— Сообщите сразу как придет в себя! — бросает он и уходит.
— Что там? — обеспокоенный сип Регины.
— Группа Белова задержала стрелка, связь с Пороховым уже доказана, они не отвертятся.
— А Рудов?
— А что Рудов? Побухтит, побычится и примет единственно правильное решение… Я надеюсь… Идиотом он никогда не был…
— Ива-а-ан Сергеевич, телефон! — умоляет она.
— Завтра. Отдыхай. Считай, что у тебя незапланированный выходной.
— Вы издеваетесь?!! — судя по всему, максимум возмущения, на которое она сейчас способна.
А он и, правда, издевается, Регина без связи — это не для слабонервных. Он уйдёт, а я останусь…
— Буду вечером. Не скучайте!
Хлопок двери.
— Чёрт… я ж сдохну… — глубокий выдох Регины. — Же-е-ень, а Же-е-ень, ты же уже не спишь? — тянет она. — Открывай глаза, тут для тебя кое-что есть!
Не отстанет, она такая…
С усилием всё-таки разлепляю глаза. Фокусирую взгляд на столике рядом — из самого сердца вырывается жаркий моментально согревающий все тело вихрь! А душа напонлняется светом и радостью… Она всё поняла правильно… Осенний день. Тёплый, солнечный… Дорога… Такси… Энджи в своём темно-коричневом плаще. Вполоборота. Чёрные локоны. Всё как тогда… с единственной разницей… Улыбка — искренняя, радостная, только для меня… Милая, ты опять возвращаешь мне жизнь… Тяну руку. Дотрагиваюсь. Хочу к тебе…
— О! Я так и знала, перед подарком не устоишь! Там тебе ещё кое-что есть.
Опускаю взгляд ниже. Пистолет. Очень реалистично выполненный, покрытый темно-зеленой фольгой. Шоколадный. Спасибо, Федя! Тогда в парке даже среди сумасшествия
— Я слышала, как вы с Юлей обговаривали ее долю, нам нужно сегодня же с ней рассчитаться! — воодушевленно высказывается она.
— Ты хочешь свой телефон назад?
— Да! — лаконично и без дополнительных уверток.
— Зови доктора! — решаю я нарушить предупреждение Ивана Сергеевича. Потому что просто невыносимо хочется услышать голос Эндж, с которым я успел попрощаться, когда падал в небытие…
Шум за дверью. Разговор на чуть повышенных тонах. Тишина. А затем в палате появляется Богдан Александрович. Бодрый, полный сил и… накрученный до предела. Регина закатывает глаза, сползая ниже и пытаясь одновременно максимально прикрыться одеялом.
Взгляд, как удар молота — все всё осознали и поняли, что были неправы.
— На месте Белова, я разорвал бы контракт сразу же! Вы… — да, у него нет слов, а, вот, у Белова точно найдутся… — Ладно, он! — на меня даже не смотрят. — Но, Регина! О чём ТЫ думала, когда, оказывается, был уже прямой приказ не передвигаться без охраны?!!
Слабый стон. Такой может издавать человек находящийся на грани между жизнью и смертью и тихое:
— Прости… моя вина…
Меня подбрасывает, потому что звучит настолько херово, что я жму кнопку экстренного вызова и через несколько секунд в дверях появляется пара врачей, а я ловлю укоризненный взгляд Регины… Твою мать! Нашла время!
Герасимова выпроваживают. А мы подвергаемся тщательному осмотру и тысячному напоминанию о полном покое.
— Что у вас? — спрашиваю у неё принудительно безразличным тоном.
— Ничего. Но он такой упрямый в некоторых своих убеждениях, что мне даже интересно!
— Будешь расшатывать?
— Такие не расшатаешь, но немного раздвинуть рамки, чтобы в них вписалась Варенька Найдёнова, думаю, получится и девочка в надежных руках и родительская благодарность не знает границ, нам это на руку! — расплывается в улыбке в предвкушении выгодной сделки.
Нет, этот-то вариант вообще идеален, но, как для проводника к Вареньке, не слишком ли много внимания ВАМ, Регина Викторовна?
Дверь. Юлька. И как будто бы не было вчерашнего дня! Фонтанирует энергией, щедро делится светом, не забывая отвесить тумаков для поднятия боевого духа.
— Я в ох. е! Это ж какой наглостью нужно обладать, чтобы наобещав всем всего, взять и слиться! Мой сон, Рудов! Жизнь полная праздного безделья дяди Вани… На всем крест!
— Юленька, прекрасно выглядишь! — Регина редко с кем так разговаривает, то есть с нотками заискивания и желания понравиться.