Отдел 15-К
Шрифт:
И из тьмы вылетели несколько предметов, упав к ногам Кольки. Это были черепа, желтые, отполированные, скалящиеся.
— Это, надо думать, наши коллеги — хладнокровно отметил Пал Палыч — Те, кто ходил сюда с Пиотровским.
— И с Левитиным, в конце семидесятых — добавил Олег Георгиевич — Тетя Паша про это ничего не сказала, но, как видно, там такая же ерунда произошла.
Двери вагона зашипели, открываясь.
— Человек, тебе пора — тон Хозяина метро не оставлял места сомнениям — Покинь это место.
— Олег,
Тот скрипнул зубами.
— Олег, ты же все понимаешь — оперативник говорил тихо и очень быстро — Если мы сейчас упремся, то останемся тут все, и то, чего мы добились, тоже все коту под хвост пойдет. И те, кто сюда придут потом, а им придется это сделать раньше или позже, они тоже ничего не добьются. Ты это понимаешь, мы это понимаем и вот они это тоже понимали тогда, когда оставались здесь.
Пал Палыч показал на черепа, так и лежащие под их ногами.
Он что-то вложил в руку Ровнина и требовательно посмотрел на Кольку
— Значок давай — протянул он руку, и парень покорно вложил в нее требуемое — Выберемся, не выберемся — бабка надвое сказала, а ключи еще понадобятся тем, кто придет за нами.
Кольке было очень страшно, так, как никогда до этого в жизни не было. Он даже не мог представить себе, что будет, когда поезд, этот последний луч света в подземном царстве, исчезнет. Но что-то, что было сильнее страха, заставило его совершенно беззаботно сказать Ровнину -
— Олег Георгиевич, вы езжайте, а мы пешочком дойдем. Делов-то!
— Человек, тебе пора — потребовала тьма и Ровнин медленно, так, как будто при каждом шаге в ступни ему впивались гвозди, пробивая их насквозь, пошел к дверям вагона.
— Паша, человек становится пропавшим только тогда, когда он сам думает, что это так — сказал он громко, прежде чем двери вагона закрылись — Ты понял меня?
— Я все понял — крикнул Пал Палыч, но Ровнин его уже не слышал.
Поезд дернулся, колеса закрутились, и он бесшумно и очень быстро скрылся из вида, оставив оперативников в беспросветной мгле.
— Ну что, люди — в голосе Хозяина метро было злорадство и удовлетворение — Вы тоже можете идти, я держу свое слово. Более того, как истинный повелитель, я добр и милостив, а потому предлагаю вам выбор. Вы можете попробовать выбраться из моих владений, правда, тогда ваша гибель будет ужасна и мучительна, я об этом позабочусь. Или вы можете принять смерть прямо сейчас, но она будет быстра и безболезненна. Что вы выбираете — покой или муки?
— Лучше, конечно, помучиться — как-то странно хмыкнув, ответил Пал Палыч — Пошли, Колюня, ночь коротка, скоро поезда начнут ездить, не дай бог, еще задавят. Да и два пузыря водки нас ждут.
— Ну — ну — хмуро воркотнула тьма — Вы сделали свой выбор.
— Вот и ладушки — зашуршал чем-то Пал Палыч и густейшую темноту прорезал яркий свет фонарика — Коль, руку давай. Будем
Колька уцепился за руку оперативника, который немедленно двинулся туда, куда ушел поезд.
— Нам теперь расцепляться нельзя — негромко говорил ему Пал Палыч, освещая дорогу. Фонарик у него был вроде, как и маленький, но очень яркий. — Если мы оторвемся друг от друга — это все равно, что потеряемся. А если потеряемся — значит, мы в его власти.
— А сейчас разве мы не в ней? — Колька, сопя, поспешал за быстро идущим оперативником. Он переживал, что не додумался до такой простой штуки, как захватить осветительный прибор.
— Ты Олега слышал? — Пал Палыч тоже дышал тяжело — дорога шла в горку — Он все правильно нам сказал. Человек теряется только тогда, когда он сам так думает. До той поры — он не потерялся, он просто ищет дорогу. Можно искать ее долго, очень долго, но пока мы это делаем, у Хозяина нет над нами власти. А вот если мы признаем, что… кхм… дороги нет — тут он нас и ам!
— Я буду рядом, когда вы впадете в отчаянье — голос Хозяина был насмешлив — У меня бездна времени, я не спешу.
— Большой Брат следит за нами — отметил Пал Палыч — Пошли Колька, пошли. Нам главное добраться до мест, где будет видно присутствие следов нашего биологического вида, а там — куда-то да выйдем.
Они бродили в темноте еще часа два или даже больше, несколько раз упирались в тупики, один раз чуть не свалились в какую-то яму и постоянно чувствовали за спиной незримое и неосязаемое зло, которое только и ждало их слабости.
Как ни странно — Колька притерпелся к этому присутствию, более того — страх отступил, зато появилась некая злость и безумное желание увидеть небо и солнце, вопреки этой древней твари, сидящей здесь, в подземельях, невесть сколько времени.
Пал Палыч же и вовсе был безмятежно весел, травил анекдоты и всячески подначивал напарника.
Он и заметил первым ржавую вагонетку, стоящую у стены.
— Оп — па! — обвел он ее лучом фонаря — Стало быть — здесь люди были. Ну, судя по всему, этой рухляди с полвека, а то и больше, но одно понятно — мы идем верно. Теперь бы еще рельсы найти — и все. Выйдем или на станцию, или в депо, причем нам подходит и то, и другое.
Но рельсов не было, сколько они не шли. Зато через полчаса они уперлись в очередную стену.
— Вот так так — обескураженно почесал затылок Пал Палыч рукой с фонарем — Вот тебе и раз.
Луч описал хитрую параболу и в его свете Колька увидел ржавую металлическую дверь в стене, неподалеку от тупика.
— Вон — дернул он руку оперативника — Там!
— Ага — тот посветил в указанном направлении и удовлетворенно крякнул — Технические помещения пошли. Совсем хорошо! Тут, видно отстойник был или что-то такое. Знать бы, около какой ветки мы кружим.