Отдел «15-К»
Шрифт:
Петр Николаевич тонко улыбнулся.
— Мы в России, а здесь многое, если не все, решают связи — мягко заметил он — Ну и потом — это ведь все равно ваша работа, правда? А мы, в случае ее успешного завершения, готовы выплатить вам определенную премию, в ознаменование нашей общей победы над инфернальным. Так сказать — всем сестрам по серьгам. Мы избавимся от напасти, ваше руководство обменяется услугами, а вы немного улучшите свое благосостояние. И всем — хорошо.
— Премия — Герман потер отросшую щетину — Премия — это хорошо. Ну что,
Герман методично обошел все здание, время от времени заглядывая в кабинеты, трогая стены и задавая Петру Николаевичу достаточно бессистемные, на первый взгляд вопросы.
— Ишь ты, а это лепнина еще тех лет? А, восстановленная? Угу.
— А там что, подвал? Большой? Был большой, но он перекрыт? А если — открыть, глянуть?
— Ох, люстра-то какая! На заказ делали? А где?
И так Герман и все остальные бродили по дому час за часом, кабинет за кабинетом, этаж за этажом, пока наконец не вернулись все на ту же лестницу.
— Ну, и последний вопрос — Герман провел пальцем по раме зеркала, которое висело на стене и в котором отражался вход в здание — Я вот заметил, что зеркал у вас не так уж и мало, и все они разные. Точнее — двух видов. Одни вроде как новые, а другие — под старину оформлены.
— Так они старые и есть — Петр Николаевич покивал — Недавно нашли на чердаке коробку, в ней зеркала. Похоже, их еще черт знает, когда туда убрали, судя по газетам, которыми они были переложены. А работы они отличной, итальянской — вот мы их и повесили.
— И давно повесили? — немедленно спросил Герман, с усталой грустью глядя на собеседника.
— Где-то месяц… — Петр Николаевич не закончил фразу и уставился на зеркало — Да ладно, не может быть.
— В этом мире может быть все, уж поверьте знающему человеку — Герман почесал ухо — А зеркальце-то непростое, сразу видно, ему лет за двести, да еще и с гаком.
Он щелкнул по стеклу ногтем, оно отозвалось каким-то дребезжащим звоном, как будто ему не слишком-то пришлась по душе бесцеремонность оперативника.
— Не нравлюсь я ему — заметил Герман — Ох, и не люблю я эти зеркальные дела, такие они мутные, сил нет.
— Так может — снять его и все дела? — предложил Петр Николаевич — И все остальные тоже.
— А ну-ка — Герман даже потер руки — Попробуйте.
Мужчина мигом кликнул двух каких-то молодых клерков, те уцепились за раму, и… И, собственно все. Зеркало как будто приклеилось к стене.
— Все, заканчивайте это дело — посоветовал Герман запыхавшимся молодым людям — Не выйдет так.
— Не видел бы это сам — не поверил бы — сказал Петр Николаевич, промокая платком лоб — Фантастика.
— Ну да, ну да — Герман склонил голову набок и смотрел на свое отражение в зеркальной глубине — Коль, надо бы пойти, перекусить, нам тут всю ночь еще ошиваться.
— Так у нас тут есть столовая — предложил Петр Николаевич — Зачем куда-то ходить?
— Да
Колька понял, что Герман просто не хочет питаться в этом здании и важно кивнул головой — да мол, так оно и есть.
— Ну как знаете — Петр Николаевич был очень серьезен — Какие-то пожелания будут?
— Будут — кивнул Герман — Чтобы после девяти вечера в здании никого не осталось. Вообще никого.
— За это можете не волноваться — невесело улыбнулся работник биржи — Как бы до конца рабочего дня народ не разбежался. Темнеет-то все раньше.
Ничего, конечно, Герман покупать не стал, а поела дружная компания из трех человек буквально в соседнем доме, где в полуподвальном помещении расположилась совсем маленькая 'Блинная'.
— Что значит иметь мэром женщину — отдуваясь и отодвигая тарелку, сказал Герман — Что не здание — так харчевня. И цены доступные, не то, что у нас.
— Она давно уже не мэр — Крылов даже ерзал от нетерпения.
— А это неважно — оперативник явно немного осоловел — Ее сняли, — а дело ее живет.
— Она же вроде как сама ушла с поста? — удивился Колька.
— Гер, дурака не ввинчивай — попросил оперативника Серега — Чего там, в этом доме-то?
— Зеркала в нем — лениво ответил ему Герман — Эти идиоты повесили на стены зеркала, в которых жива память о том, что они видели. Ключевое слово тоже позвучало — итальянские.
— А чем они-то виноваты? — удивился Колька — Итальянцы, в смысле?
— Это сейчас они пиджаки и брюки большей частью шьют — пояснил Герман, развалившись на стуле — А века три назад они еще и зеркала делали, причем секреты амальгамы, которой покрывалось стекло, переходили из поколения в поколение и были главной тайной семейств зеркальщиков. Ну, приблизительно такой же, как, например, состав лаков для скрипок у Амати или Страдивари.
Последнее имя Колька знал, он кино про это смотрел. Да и про Амати в этом фильме было. Еще покопавшись в памяти, он вспомнил, что и про лаки речь тоже шла.
— Амальгама — это вам не просто так — продолжал Герман, с неодобрением покосившись на плакатик 'У нас не курят' — Это в первую очередь ртуть. А ртуть — это основа основ для алхимиков. Логическая цепочка понятна?
Крылов забавно улыбнулся, фактически дав понять, что не слишком, Колька же честно ответил -
— Не — а. Герман, я не тупой, просто не понимаю еще, что к чему.
— Ну, хоть сознался. Растешь в моих глазах — доброжелательно признал оперативник — Видишь ли, алхимики — это сегодня практически вымерший вид, но века три — четыре назад они еще в Европах встречались. Нет, кого-то пожгла инквизиция, кого-то забили камнями горожане — но они были. Так вот зеркальщики — итальянцы как раз славились как крайне умелые представители этого немногочисленного вида.