Отдел «Массаракш»
Шрифт:
— Меня зовут Диего Эспада, я — сотрудник СГБ, хотя это тебе ни о чем не говорит, — сказал Васку Саад. — Бить тебя по почкам, обзывать, заламывать на тренировках руки мне никогда особенно не нравилось — такова моя работа. Хотя в этом что-то было! — он рассмеялся, и морщины на его угрюмом лице разгладились. Язвительная маска слезла, облупилась, точно старая краска; под ней оказалось лицо совершенно другого человека доброжелательного, интеллигентного.
Эх, господин старший агент! Тебе на театральной сцене выступать! Или в кинеме…
— Меня зовут Геннадий
— К-какой операцией? — прошептал Птицелов.
— Нам всем пришлось бросить свои задания и отправиться в долину Голубой Змеи… — сказала Малва.
Нет, не Малва. Марта Крайски. Ну и имена у этих грязевиков… Как же, интересно, называется их проклятая планета?
— …Поскольку эта операция имеет первоочередное значение. Колдун не менее интересен нам, чем вашему Отделу «М».
— Мы тоже ловим «железных птиц», Птицелов, — улыбнулся Раулингсон.
— А еще… мы хотели бы поближе познакомиться с твоим другом — упырем Псоем, — продолжил Комов. — И подружиться с ним. Как думаешь, получится?
— Нет, — ответил Птицелов. — Псой вам кишки размотает.
— А мы все равно попробуем. Имеется у нас сахарная косточка для его собачат…
«Добрый боженька! Тебе молилась моя мама! Ты пощадил меня и провел невредимым через все опасности Мира! Не отвернись сейчас, не оставь раба твоего, рожденного мутантом!»
Она была реальна.
Птицелов несколько раз протягивал руку и сжимал Малве плечо. Марте…
Марта, что ты сделала с нашим «мутантиком», негодница?
Она не отвечала, она отбрасывала его руку. Разговаривала только с другими грязевиками. Его в упор не замечала.
Марта… Холодное имя. Неприветливое. Чужое.
Перед глазами все плывет. Я схожу с ума. Добрый боженька!..
Имперские барельефы на стенах вестибюля метро. Дородные женщины в платочках собирают урожай. Строители возводят дворцы до небес. Солдаты маршируют. Их лица мужественны и честны — они еще не превратились в радиоактивный пепел. Сотни бомб не успели упасть на цветущие земли.
Мертвецы! Кругом мертвецы! Мертвецы взирают со стен…
А под ногами хрустят кости. Черепа детей, черепа взрослых — скольких же мутантов оприходовали упыри?! Клочья серой шерсти носит сквозняком над курганами из битой штукатурки. Колоны снизу пожелтели от частых меток.
Здесь суверенные владения упырей. И люди попадали в это метро только для того, чтобы стать пищей.
Жуткое место! Запах псины и тлена. Добрый боженька!.. Лица на барельефах замараны кровью. Милосердный боженька! Чересчур много свалилось на несчастного мутанта! Бежать надо… К Мировому Свету, пока недалеко ушли от поверхности. Бежать, массаракш, ведь иномиряне, массаракш, кругом — иномиряне!
— Хватай его, Диего!
— Стой!
— Спрячь скорчер, Лева! Не смей палить, щенок!
— Бей, Марта! Бей сильнее! Так! Ничего, он крепкий. Не сломается!
…Птицелов лежал, уткнувшись лицом в груду обглоданных костей. Малва держала
Васку сделал ему укол. Воткнул иглу в зад через одежду, с силой вдавил поршень шприца. И Птицелов глухо завыл, выгибаясь всем телом.
Эхо заметалось по тоннелям и коридорам. Заставило дрожать свод вестибюля, а потом переросло в рев звериного полчища.
Сотни лап вспахали когтями наносы из бетонной крошки. Сотни глаз вспыхнули во тьме, отражая скудный свет.
Малва отпустила Птицелова. Встала, отряхнула ладони и спряталась за спиной у Васку. Господин «старший агент» прижал к плечу приклад карабина. Он поглядел в просвет одного коридора, потом повернулся, как танковая башня, заглянул в следующий проход.
Следом за Мартой поднялся Птицелов. Хоть ноги и руки его будто бы превратились в студень, но паника отступила, не оставив и следа. Птицелову даже стало любопытно, чем все закончится, и немножечко смешно.
А упыри уже заполонили вестибюль. Из-за тяжелого звериного духа стало нечем дышать. И впору было не смеяться, а рыдать, стенать и умолять о пощаде. Но грязевики и бровью не повели — встали спина к спине, закрыли собой Малву и Птицелова. Чего-чего, а мужества иномирянам было не занимать.
Комов что-то сказал своему стажеру. Лева бросил в ответ короткую фразу и похлопал по изъятому у Птицелова пистолету-пулемету. У самого Комова, очевидно, оружия не было.
Упыри знали, что такое винтовки и пистолеты. Они не стали атаковать в лоб. Они принялись кружить вокруг пришельцев, постепенно сжимая кольцо. Они высматривали пылающими глазами уязвимые места у вооруженных грязевиков и примерялись, как бы половчее расправиться с безоружными. Чтобы запомнилось: к ним, упырям, редко заглядывают гости.
— Зови вожака, Птицелов! — приказал Комов. — Я знаю, у них должен быть вожак.
Птицелов замялся. Он смотрел на серые мохнатые спины, на опущенные головы и грязные хвосты. Он понимал, когда кольцо сомкнется, иномирян не спасет оружие и сверхчеловеческая сила. Если он промолчит, останки пятерых иномирян смешаются с останками мутантов.
Пятеро грязевиков и один житель Мира. Справедливый размен. Необидный…
— Зови! — Малва пихнула его в бок. — Чего застыл, мутоша?
Птицелов протянул руку, отодвинул Комова и Васку. Вышел из-за спин грязевиков.
— Псо-о-ой! — заорал он, сложив ладони рупором. — Где ты? Псо-о-ой!
Огромный упырь прыгнул ему навстречу. Пасть, способная в два счета перекусить Птицелову шею, была приоткрыта, от языка шел пар.
В следующий миг стажер Лева схватил Птицелова за ворот и оттащил назад. К Псою шагнул Комов. Упырь вытянул шею и оскалился.
— Я пришел к тебе со своим кланом, — Комов опустился на корточки так, чтоб его лицо было на одном уровне с мордой Псоя. — Здесь есть Вожак, Охотник, Травник, Самка, Щенок и Пленник. Клан мал, и ты не покроешь себя славой, если погубишь его.