Отдел непримиримых врагов

Шегай Эвелина

Оставляя на чистенькой плитке свежие полосы, байк затормозил совсем рядом с Вел. Из-за резкости манёвра на мгновение поднялся на переднее колесо. Чёрный шлем с тонированным стеклом завис в воздухе напротив так близко, что она смогла во всех подробностях разглядеть собственное отражение — в выражении её лица отчётливо читались: страх и злость.

Как только мотоцикл рухнул обратно на заднее колесо, беспечный самоубийца стянул шлем с коротко стриженной головы с модным хохолком у лба, окинул Вел с ног до головы оценивающим взглядом и самодовольно

выплюнул на ирашском языке:

— Ты что-то сказала, кисуня? Кажется, что хочешь прокатиться на моём жеребце?

Она сжала кулаки и улыбнулась, чувствуя, как подёргивается нижнее веко. Шеф точно пришибёт, если на неё поступит ещё одна жалоба. В первые дни ей особенно тяжело контролировать свои эмоции, благодаря чему некоторые из её решений отличались небольшим радикализмом. Но с другой стороны эта в край охамевшая тумбочка с начёсом нарушила с десяток правил всего за несколько минут. Наверняка на его счету есть что-нибудь по серьёзнее. А следовательно, Вел просто обязана сопроводить злостного нарушителя порядка на дорогах до участка. Возможно, она даже сделает одолжение соседнему отделу.

— Я — лиса! — свирепо выдохнула она, чувствуя, что нормально поговорить с ним не удастся. Её уже переполняло желание порвать придурка в клочья. — И ты пойдешь со мной!

— Лисичек у меня ещё не было, — хохотнул он. — Да ещё и таких напористых!

— Ты кажется не понял, — Вел шагнула к слабо пахнущему полукровке, максимально приблизившись к его лицу. — Мы сейчас пойдем ко мне на работу — в полицейский участок, — последовал кивок головы, указывающий направление, — во-о-н в то, кирпичное пятиэтажное здание.

— Знаешь, кисуня, — пробормотало дорожное хамло после драматичной паузы, — думаю, я не заинтересован в настолько близком знакомстве.

Стоявший до этого в стороне, ни слова не понимающий по ирашски Марсель, вдруг подскочил к байку, чтобы оторвать двухстороннюю экшен камеру и засунуть ту себе в карман. Вел даже сказать ничего не успела ссыкуну, внезапно давшему заднюю в своих скользких подкатах. Но наблюдательность и смекалку напарника оценила.

— Отдай обратно, кровосос, пока это дерьмово для тебя не закончилось! — зарычал полукровка уже на саларунском и потянулся к Марселю свободной рукой, которую Вел перехватила и грубо выкрутила.

— А вот это ты зря, — прокомментировала она с довольной улыбкой.

— Попытка нападения на оперуполномоченное лицо, — подтвердил Марсель с холодным блеском в глазах и снисходительной ухмылкой, — тянет на пару дней в изоляторе.

— Что? Да я просто руку протянул!.. Так, меня эти дурацкие шутки уже утомили. Покажите свои удостоверения, если вы реально легавые.

Вел повелась на просьбу и отпустила его руку, чтобы достать пластиковую карточку, на которой помещался самый минимум информации: фотография, серийный номер, имя, ведомство, звание и должность. Отвлеклась буквально на секунду, а этот хитрый гад нырнул головой в шлем и оттолкнулся пятками от земли, чтобы откатить мотоцикл для разворота.

Однако

развернуть неповоротливую махину она ему всё же не дала. Крепко вцепилась в руль, перенося вес тела на руки, после чего прицельно ударила ногами, как если бы перекидывала их через гимнастическое бревно, попав коленями точно в шлем и шею. Парня снесло из кресла, а вслед за ним на боковину рухнул и мотоцикл, придавив с характерным хрустом ногу.

Поскольку за этим не последовало даже придушенного шипения, Марсель озвучил единственный разумный вывод:

— Похоже, ты его вырубила…

— Он пытался сбежать!..

— Я покачу мотоцикл.

— Ладно, — буркнула Вел и заставила себя впустить когти.

Зуд от поверхностных изменений во внешности быстро утих, а вот боль внизу живота многократно усилилась, окончательно победив принятые накануне выхода из дома обезболивающие таблетки. Сегодня — последний день, когда ей было необходимо терпеть дурацкие спазмы. Осталось подождать совсем немного, и скоро она снова забудет на полгода о сковывающей её движения неприятности.

Приподняв мотоцикл за ручку на руле, Вел передала управление им Мацику. Присела на корточки и закинула бессознательное тело полукровки себе на плечо. Хотя для полукровки он слишком слабый. Она толком не вложила силы в удар, поэтому он не мог так основательно вырубить того, у кого преобладала кровь оборотня.

А если в нём крови на четверть или того хуже, то приходить в себя хиляк будет долго. Да и с ногой неловко получилось… Но ведь он сам нарывался на неприятности! К чему было нарушать столько правил? Намеренно её провоцировать? Вот и докатался!..

— Капитан меня прибьет, — мрачно констатировала Вел, не в силах переубедить себя, что её импульсивное решение было единственно верным. Стоило просто скрутить его и привести за руку в участок. Какого кошака она в него влетела, как бешеная псина? Опять это дурацкое сотрясение мозга найдут!

— А меня прикопает где-нибудь рядом за компанию, — меланхолично отметил Мацик, катя мотоцикл.

В отделе коллеги встретили их гробовым молчанием — сопроводили задумчивыми взглядами до стола старшего детектива. Не то, чтобы она ежедневно заявлялась на работу в компании с правонарушителями. Но в последние дни ей удивительно везло: что не утро, то обязательно какой-нибудь мародёр или воришка под руку подвернётся. Словно всяких мелких гадёнышей к ней магнитом притягивало.

Детектив Грос глядел на Вел с заинтригованным выражением лица, чуть приподнимая внешний уголок брови. Вроде ничего не говорил, а её уже озноб пробил от макушки до самых пят. К шаманке не ходи, по-любому сейчас побежит докладывать капитану. А потом настанет череда мозгоклевательных нотаций, штрафов, или того хуже — исправительных работ в виде изуверской сортировки бесконечных бумажек в архиве.

— Он начал первым! — рявкнула она, вмиг растеряв все слова, при помощи которых собиралась отмазываться от дисциплинарного наказания.