Отдел примирившихся врагов
Шрифт:
— Мы им обязательно передадим, если увидим, — поддакнул Рик и, прихватив жену за локоть, потащил к выходу. А то сейчас с Гросом зацепится языками, слова за слово, и пропадёт всё желание с ним шалить, а он-то уже настроился.
— Но ты же вернёшься в Саларун? — жалобно хныкал Фабиан. — Ты же не насовсем уезжаешь? Пообещай, что вернёшься!..
— Я бы с радостью взяла бы тебя с собой, солнышко. Но ты же сам знаешь, что наш континент закрыт для вампиров. Вернусь я или нет, зависит не от меня, а от высшего руководства, — мягко ответила Офира и вдруг воскликнула через
— Иди помогай, дорогой, — кивнула в сторону коллеги Донна с хитренькой улыбкой.
— Да что за день-то такой…
Марсель
Нежно прикусив пухлую нижнюю губу, он провёл по ней кончиком языка и прошептал:
— Посмотрим вечером фильм?
— Что за фильм? — смущённо уточнила Вэл и, привстав на цыпочки, выглянула из-за его плеча, проверяя коридор на наличие посторонних глаз. Хотя сейчас уже не было никакого смысла прятаться. Абсолютно все в Мальдоре знали об их отношениях — и это чертовски приятное чувство!
— Не помню название, там что-то про боевые искусства, — Марсель провёл ладонями по стене вниз и упёрся ими на уровне талии, чтобы у неё не осталось искушения поднырнуть под рукой и выскользнуть из капкана.
— О, звучит здорово!
— Я знал, что тебе понравится, — он поцеловал её в шею. — Поэтому давай сегодня без всяких переработок, договорились?
— Да, конечно, — хихикнула Вэл, подтягивая плечо к уху. Она пыталась увернуться от нового прикосновения его губ, всё больше вжимаясь в стену, а потом вдруг замерла и воскликнула: — Точно! Я же хотела купить пирожок на пару!
— Что? Какой пирожок?.. — Марсель продолжал покрывать невесомыми поцелуями шею, постепенно поднимаясь обратно к лицу. — Потом купим тебе пирожок…
— Нет! Потом не получится, их разбирают до пяти вечера!
— Да и плевать, другой пирожок купим…
— Нет! Я хочу именно от тётушки Виранты.
— Лисёнок, нежели это так важно сейчас?..
— У неё самые вкусные пирожки на пару в Уларке!
— Да первородная тьма! Кто для тебя важнее: я или какой-то сраный пирожок? — его уже откровенно нервировала эта тема. Она совсем, что ли, не чувствовала атмосферы момента? Заладила как попугай со своими пирожками, словно с голодного края. А он так-то тоже уже истосковался по её ласке.
Три недели назад течка закончилась и всё, как отрезало: вообще перестала к нему приставать. Изредка чмокнет где-нибудь в углу, да задницу вечно прилюдно щупает. И совершенно ведь не понимает никаких намёков. Издевается, не иначе.
— Конечно, пирожок! — серьёзно ответило маленькое чудовище, схватило Марселя за рёбра, подняло в воздух и отодвинуло в сторону, после чего побежало к выходу. — Ты никуда не денешься, а вот пирожки раскупят!
Просто не описать цензурными словами, как временами раздражала её силища. Ему в такие моменты одновременно хотелось разгромить всё вокруг и расплакаться. Либо хотя бы с кем-то поцапаться. В идеальном варианте было бы замечательно, если на него наехала агрессивная шавка, учуяв
Но вместе враждебного незнакомца из-за угла вынырнули Рик с Донной. Оба до жути довольные, обнимаются, глазками стреляют друг в друга, явно собрались в укромном уголке предаться всяким развратностям — у них это прямо на лбу большими буквами читалось.
— О, дружище! Тебя и малую Грос искал. Сказал, что надо съездить в бар на двадцать пятой улице, — воскликнул Рик с на редкость бесящим выражением лица. — А ты чего такой на взводе? Всё в порядке?
— Не твоё собачье дело, — выплюнул Марсель и пошёл в сторону отдела забирать оставленные на рабочем столе личные вещи.
— Вот же контуженный…
Всю дорогу до бара Вэл лопала свои чёртовы пирожки. Измазалась как дитё малое, а после его замечания ещё и наглость имела мордашку подставить. Он, конечно, злился. Сильно злился. Но всё же не удержался и помог, аккуратно стерев влажной салфеткой следы её пышного пиршества. Тем не менее просто почистить бесстыжую моську ему оказалось мало. Марсель, как настоящая половая тряпка, без намёка на нормальное чувство мужского достоинства, окончательно пал в собственных глазах и чмокнул в довольно улыбающийся ротик. И тоже заулыбался, когда эта миленькая прелесть что-то промурлыкала про любовь к нему.
Но только они выбрались из машины, как он увидел фургон с уличной выпечкой. Тут же вспомнил, как был послан из-за паршивого пирожка, и прошипел сам себе под нос:
— Вот же размазня беспозвоночная…
В баре и в самом деле царила подозрительная суета. Но стоило местным оборотням и вампирам заметить Вэл, заинтересованно разглядывающую сцепившихся спорщиков, как все сразу перестали орать, разошлись по разным углам и наступила образцовая тишина. Одна лишь весёлая кантри-музыка продолжала заполнять помещение.
Удивительно, но грубая сила напарницы творила чудеса дисциплины в среде обычных мужиков, что по вечерам после работы не прочь пропустить по стаканчику в питейной неподалёку от дома. Её неизменно узнавало большинство постоянных посетителей в любом баре, куда бы они ни приехали на вызов. И им хватало просто посмотреть в незамутнённые глубокой мыслью небесно-голубые глаза, чтобы успокоиться.
— Почему нас продолжают отправлять на всякую фигню?! — прорычала Вэл, как они вышли из бара на улицу.
— Потому что в тебе слишком много энергии для офисной работы, вот Грос и выкручивается как может.
— Бесит!
— Да, бесит, — проворчал Марсель, думая о своём. Неужели ему и сегодня ночью предстояло просто сидеть рядом и смотреть фильм? Может, попробовать как-то более явно к ней приставать? Но при этом нельзя пережать, а то вырубит, как в прошлый раз.
— Чё-то так хочется сырой картошки погрызть…
— Иногда мне кажется, что в твоей голове живут одни мысли о еде, — проворчал он и усмехнулся: — Вчера ты трескала консервированные оливки, макая их в мёд, сегодня вдруг картошку сырую захотела. Ты ничем не заболела?