Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

Котенко А. А.

— Ипполит Кощеенко к вашим услугам, — протянул он руку Ивану.

— Иван Дураков, — представился тот, — вожатый третьего отряда, а это Юля Шаулина, моя подруга и помощница, мы магистранты из Московского государственного тех…

— Не важно, — отмахнулся Ипполит, — какая разница, где вы учитесь, главное, чтоб люди были хорошие. Проходите, не задерживайтесь на пороге. И так припозднились.

Ну да, на машине добирались, а не в чреве зеленого змея Электричко (так, вроде бы, назвал его Иван, наверное, этот змей — родственник синего монстра Метро), как остальные вожатые. Некоторые еще любили кататься на небольших желтых газелях по имени Маршрутко.

Когда мы зашли к директору, там

уже сидело восемь молодых людей, прибывших работать на новую смену. Судя по тому, насколько беспечными выглядели девушки, ни одному из ребят не поведали о странных происшествиях в предыдущей смене. Мы с Иваном деловито осмотрели четырех парней и стольких же девушек, но ничего подозрительного не заметили. Обычные студенты.

Скрестив руки на коленях, я сосредоточился и принялся изучать присутствующих более подробно. Теперь я видел не только внешнее обличье окружающих, но и их ауры: у каждого своего цвета. Чьи-то оттенки мне очень не понравились и насторожили: как таких людей могли допустить к работе с детьми. Например, девушка, которая сидела от меня по правую руку, явно весьма долго лечилась от неизвестной мне болезни, связанной с нервами. А молодой человек напротив совершенно не обладал чувством ответственности. Хорошо, меня сюда пригласили не выявлять профессионально-непригодных вожатых, а защищать девушек от странной опасности, о которой мне пока известен единственный факт: нечисть не проходила мимо деда Трофимыча.

Я ничего интересного не выяснил, только потратил кучу магической силы. Передо мной сидели самые обыкновенные люди, без каких-либо способностей к волшебству. В том числе — Кощеенко. Единственная особа, наделенная колдовской силой, сейчас находилась в столовой. Надо будет разузнать, кто она такая. Но версия об охоте нечисти за волшебниками отпадала. Не могли на одну смену взять на работу магов, а на другую — обычных людей. Присутствующие, оказавшись в моем поле зрения, смущались и краснели. Девушки, наоборот, одаривали надменными взглядами и изучали меня в качестве потенциальной конкурентки в борьбе за мужские сердца. Нет, спасибо, мальчики меня не интересуют ни в любовном плане, ни на следственном фронте. Хорошо, что они не маги и не умели ни читать мою ауру, ни проникать в мои мысли.

Да и с какой стати нервная соседка возомнила меня конкуренткой. Когда Иван с Ирой меня накрашивали под Юлю и учили пользоваться современной косметикой, мне ясно объяснили, что делают из меня образ заурядной неприметной девицы, одевающейся, в отличии от модницы Шаулиной, скромно и в дешевые тряпки с распродажи. Меня такая позиция не очень обрадовала, и согласился я на нее исключительно, чтобы помочь друзьям поскорее разобраться, что случилось с настоящей Шаулиной.

Таким образом, на мне была синяя, как говорилось в этом мире, джинсовая юбка до колена и темно-зеленая водолазка, обтягивающая достаточно пышную, набитую тряпками грудь. Наверное, из-за объема груди на меня и косилась плоская, словно доска, нервная.

— Итак, — Ипполит сел за стол, пристально рассматривая десятерых студентов, — завтра у вас начинаются три недели ответственной работы. Ключевое слово — работы. Вам тут не Адлер-курорт.

Услышав это название, Иван усмехнулся и шепнул мне на ухо, мол, припоминает он, что там от вожатых легко было сбежать.

— Запомните, дети — это цветы жизни, наше будущее, и тому, кто станет учить их непотребным вещам, я обеспечу соответствующую характеристику… Впрочем, алкоголь не пить при детях, не курить, слов бранных не произносить, друг друга не любить. Ну… вы поняли, порнофильмы не инсценировать! И еще…

— Как же, как же, — глядя в потолок, чуть не смеялся высокий рыжий парень, — в прошлом году я от своего четвертого отряда

так лексикон пополнил…

— Значит, их кто-то до вас обучить успел, — вздохнул Кощеенко, — Метелкин, не надо равняться на несознательных личностей. У нас в 'Березке' принцип есть, из года в год я его практикую — 'К детишкам с любовью!

Начальник прошелся по комнате и, глянув на маленькую девчушку в розовом блестящем топе, буркнул:

— Чугуева, это вас в первую очередь касается, вы со своим дружком, эххм, впрочем, еще раз увижу… Да, на вас, как на вожатых старшего отряда, висит ответственность за детей не только на смену, но и на девять месяцев после! [2]

2

Кроме шуток, действительно, вожатые некоторых лагерей несут такую ответственность.

Иван Дураков, прикусив губу, хихикал про себя. Лагерная жизнь не изменилась за десять-пятнадцать лет, с тех пор, как он отдохнул в Адлере по бесплатной путевке. Зато мне каждое слово уважаемого товарища Кощеенко было в диковинку. И я заслушался бородатого старика в кепке.

— В прошлой смене, — продолжал он, тут мы навострили уши, начиналось самое интересное, — у нас произошло несколько инцидентов, связанных с неподобающим поведением ваших коллег, молодые люди.

'Интересно, — мне удалось словить мысль товарища, думал он слишком громко, — неужели все эти гробы на колесиках и простыни — происки начальника в борьбе за нравственность молодежи? Зачем было вызывать сотрудником отдела безопасности? Странно все это'.

Студенты хотели было спросить, что именно произошло, но начальник умело ушел на обсуждение других вопросов, и молодые люди вскоре забыли о недоговорке. Когда Кощеенко закончил речь, и все вожатые разошлись по корпусам, досыпать перед завтрашним отъездом в Потьму для встречи детей на вокзале.

— А вас, Дураков, я попрошу остаться! — сказал вдруг директор.

Не успевшие выйти шестеро студентов обернулись.

— Иван Иванович Дураков из Москвы остается, остальные уходят делать уборку в корпусах, — разъяснил, почесывая бородку, Кощеенко.

— Да, чего? — обернулся мой друг, хватая меня за локоть.

Я чувствовал, как волнуется мой товарищ-программист, будто сейчас его собрались разжаловать или скормить крокодилам.

— Присаживайтесь, присаживайтесь, — хитрая улыбка расползлась по его лицу, но мы устроились на поскрипывающем жестком диване напротив рабочего стола начальника.

Когда мы более-менее успокоились, он хлопнул в ладоши и заявил:

— Парни, я знаю, кто вы и что вы. И о ваших целях мне доложили. Если справитесь — отблагодарю лично. Разрешаю вам делать что угодно, не вызывающее подозрение у остальных. Вам вверим третий отряд, ребята двенадцати лет. Думаю, вы с ними запросто сладите. Что же касается дела — я ничего не понимаю, как и все остальные. Анкеты на пропавших сейчас принесет мой заместитель. За ночь посмотрите, законспектируете и отдадите. Жить будете вместе. Да, Чугуева обзавидуется, но приструните ее, надеюсь. Пора б ей о любви задуматься. Одинокая.

— Вы о девушке с ярко-красными губами и в маечке с вырезом до пупка? — закрыв рот рукой, смеялся Иван. — Да, придумаем что-нибудь.

— А вот и моя красавица! — широко улыбнулся Кощеенко, глядя в сторону двери.

Высокую рыжую женщину в длинном синем сарафане мы с Ваней прекрасно знали по нашему отделу, так что мы хором вымолвили:

— Маргарита Ивановна?

— Да, есть у меня кое-какая заинтересованность в этом лагере! — бросила она в нашу сторону, протягивая директору увесистую папку с материалами дела.