Отдел странных явлений: Лесоморский детектив
Шрифт:
— Хотя… может, и операция по охмурению… — он стрельнул лукавым взглядом в ее сторону, и чуть заметный румянец расползся по ее щекам. — Но эта черная простыня падала прямиком на тебя.
Я сидел молча и разглядывал искромсанную материю. Говорить я не собирался, все равно, колье, изменяющее голос, спрятано в кармане, а надевать средство конспирации при свидетелях — себе дороже.
— Удушающая черная простыня! Ха-ха, три раза! — ухмыльнулась девушка, — Детские народные страшилки, гы!
— А точно, Юля, — серьезно глянул
Припоминаю эту странную мифологию семидесятилетней давности. В мифе о Черной Простыне, говорилось, будто отец семейства купил ее в лавке. Почему — не понятно, только соседка запрещала по какой-то причине приобретать именно простыню черного цвета. И на первую же ночь тряпица задушила хозяина, потом его жену, детей и одного из прибывших расстреливать ее милиционеров. Не любят авторы страшной мифологии стражу. Убивают часто. Хотя, девочек, мальчиков и их родителей извели в разы больше.
Я послушно кивнул и спрятал кинжалы за пояс юбки. Наташа смотрела то на Ивана, то на меня, так виртуозно исполнившую танец с холодным оружием.
— Кто вы, — прошептала она.
— Вожатые третьего отряда, — улыбнулся Иван. — Решили позвонить домой на ночь глядя, короче, случайно проходили мимо.
— Теория вероятностей сегодня ко мне благосклонна, — вздохнула девушка, щупая оторванный кусок ткани.
То, из чего неведомый доброжелатель соткал черную простыню, было вовсе не похоже на знакомые мне материи: ни кеметские, ни этого мира. Колдовской лагерный артефакт соткали словно качественный плотный гобелен.
— Что делать будем? Разбудили, наверное, всех, — шепнула рыжая вожатая.
— Спать иди, и курить по ночам бросай, — прошипел Иван, — а еще лучше — вообще завязывай. Не любят кавалеры, что на белых конях разъезжают, прокуренных принцесс.
— После такого попробуй не брось, — перевела дух Наташа. — Что вы с покрывалом делать-то будете? Кощеенко только не показывайте. Говорят, в прошлой смене вожатый из четвертого отряда принес ему красное печенье, так тот сказал, что это дети, шутники, гуашью покрасили и подсунули пьяным вожатым. А Инка продегустировала и всё. Вышла до душа. Больше ее никто не видел.
Иван нахмурился, а девушка закончила свой рассказ тем, что Ипполит Кощеенко души не чает в детишках, а вожатых за людей не считает, хотя многие из них лет пять-шесть назад были его любимыми отдыхающими.
На сегодня жизнь Наташи была спасена. Девушка достала из кармана пачку сигарет и, с сожалением посмотрев на нее, бросила в урну. Завязывать надо. Не выйди она прикурить, не напала бы на нее простыня, сразу бы к Юльке молчаливой привязалась. Она окинула меня таким взглядом, что мне захотелось подкинуть ей мысль с помощью магии: 'Нет, мной бы убивец поперхнулся и выплюнул! — чем вызвал ласковую улыбку на ее лице.
В коридоре корпуса нас с Иваном поджидал сюрприз. Мы крались, словно первобытные охотники, неся
— Спаааать! — рявкнул я своим голосом.
Ошарашенная девочка бросилась бежать в свою палату.
— Зря ты ее так, мы и без того придурками выглядим, чего ты мужским голоском на весь корпус…
— Скажем, что это ты орал, — хихикнул я, прикрывая рот рукой.
— Наглая ложь, — вздохнул программист.
А девочка Милли стояла у входа в палату и наматывала на ус все сказанное вожатыми. Но и это еще не все. Когда мы с черной простыней скрылись за дверью, девочка прокралась и прильнула к ней ухом. Я ухмыльнулся и отпустил руку с косяка. Наивная Янсен, не предполагает она, что я все прекрасно вижу. Очень ей было интересно, неужели мы раздобыли большой кусок черной материи для секретной сценки на вожатнике.
— Так вот ты какая, готичная простыня! — Иван ходил вокруг расстеленной на полу ожившей детской легенды.
Бездыханная материя, естественно, не отзывалась. Программист, обойдя ее несколько раз, пнул, но тряпка не взмыла в воздух, и таинственного голоса не раздалось. Он сел на корточки и принялся прощупывать ткань. Ничего подозрительного. Обычный ковер-самолет, только без узоров, причем, после нанесения ему нескольких ножевых ранений, он скончался.
— Что с ней делать будем?
Я уже разделся, залез под одеяло и снял опостылевший за день парик.
— Дай я ее пощупаю.
Иван кивнул. Завернувшись в одеяло, я подошел к трофею и положил на него руку, попробовал водить ладонью вдоль разреза и по нетронутой части простыни, пару раз ущипнул ее за угол. Ничего не происходило.
— Обычная тряпка, — констатировал я смерть мифической простыни.
— Но она шептала мне 'молодая жизнь'! — не унимался Иван, — она чуть не запаковала меня в себя. И, знаешь, она точно такая же, как в той байке. Купила бабушка черную простыню, положила ее на диван, да и ушла в магазин. Так? Пришла с работы мама, тряпица подлетела к ней и сказала: 'Дай крови! — а потом задушила. Вернулась со школы девочка, и с ней то же самое случилось. Остался только младший братец.
— Ну да, — кивнул я, припоминая и этот пересказ. — Ребенок вызвал милиционера, а тот разрубил простыню на куски.
— Значит, мы все сделали правильно! — обрадовался программист, — по инструкции.
Я молча кивнул.
— Никаких следов магии на ткани нет. Давай спрячем ее в мой сундук.
— И кодовый замок повесим на твой чемодан, — злорадным тоном заговорщика добавил Иван. — Чтоб Милли и подружки и выкрали!
Не могу привыкнуть, что сундуки в этом мире называют как угодно. Например, сундук для складывания вещей в комнате — тумба, большой сундук для одежды — комод, очень большой — шифоньер. Переносной сундук для вещей — чемодан. Ничего, скоро привыкну.