Отдел странных явлений: Лесоморский детектив
Шрифт:
— Зачем? — лица всех присутствующих вытянулись от удивления.
Объяснение — элементарное: чтобы полюбил девицу достойный жених не за очи прекрасные, не за фигуру складную и не за груди упругие, да не за поцелуи страстные, а за душу добрую и колдовство созидательное, коим славятся, якобы, все наследницы кеметского престола. За такую ложь никогда мне не очутиться на камышовых полях после смерти. Но ради блага сестры я готов был пойти на любой обман.
— О, заморский царевич, — учтиво обратился ко мне Горох, — коли волшебная стрела попала туда, где жила ваша сестра, значит, судьбе так было надобно. Да, Иван-царевич, женись тепереча на лягушке!
И
— Только не жалей, что у братьев девицы красные в хозяйках, а у тебя — домашнее животное.
Откуда ни возьмись, перед нами очутилась служанка, высокая девица в алом сарафане и с сиятельными синими глазами. Она протянула наследнику престола блюдо с бело-голубой росписью, посреди которого лежала небольшая бархатная подушка. Туда и усадили со всеми почестями мою сестру. А стрелу, на которой никто не заметил остатков крови, велено было унести в царские сокровищницы как семейную реликвию.
— Так, — объявил царь Горох. — В свете недавних событий, свадьбу сыграем через три дня. А наследником престола станет тот, чья невеста лучше себя проявит в качестве царевны. Ведь царь — батюшка всего народа, а его супруга — матушка. Достойная должна быть будущая мать народа лесоморского.
Пригорюнился Иван, и только лягушка жалобно квакнула ему, мол, не расстраивайся, прорвемся, я царевна настоящая, престол для тебя завоюю как-нибудь. Да и мы втроем приободрили младшего сына Гороха: не вешай нос, брат, поможем, где наша не пропадала? Отдел странных явлений с такими плевыми делами запросто справляется.
— Значится так, — расхаживая по тронному залу, декламировал Горох, а сыновья внимали каждому его слову, тогда как царский писарь регистрировал все сказанное правителем. Бояре стояли у входа и покорно кивали.
— До завтра зазнобушки ваши должны сшить мне по рубашке. Но не простые, а волшебные.
— Слушаемся, батенька, — поклонились сыновья.
Синхронно развернувшись на каблуках, словно натренированные стражники, Феофан и Тимофей взяли своих зазноб под руки и, одарив младшего брата и его компанию картинным сочувствием, удалились.
— Ладно, — шикнул царевич, что услышали только мы с Дураковым, — если эти ребята подсунули мне свою жабу, то пусть теперь и выкручиваются!
'Не бойся, — я решил бросить мысль в сознание жениха моей сестры, — я твоих братцев знать не знаю, а лягушка у меня правильная! Доверься, все будет хорошо!
Поймав его недоверчивый взгляд, я отвернулся. На его месте я бы тоже пребывал в полном смятении.
— Жаба за ночь мне рубаху не сошьет, — сокрушался Иван-царевич, когда пил мед в доме у тетушки Агафьи.
Я, наказанный за самодеятельность и опустошение хозяйских сундуков, послушно разделся и сидел в постели, прижимая раненую руку к груди. Да, хозяйка не нашла практически всех перечисленных мной трав, и разгневалась, когда поняла умысел.
Иван-царевич поднялся из-за стола и подошел к окну. Ударив кулаком по подоконнику, он схватился за голову, причитая о своей незавидной судьбе. Конечно, жениться — дело нехитрое. Выслушать святые слова жреца и поцеловать зазнобу очень просто, куда тяжелее жить потом с избранницей. И царь это прекрасно понимал, вот и устроил своим будущим невесткам испытания. Хозяйственную он царевну для наследника престола ищет. Уважаю Гороха. Была б сестра человеком, ничего б ей не стоило заколдованную рубаху пошить и другие задания царя-батюшки выполнить. Но что может лягушка?
Милли, затаив дыхание, сидела на печи и внимала каждому слову, произнесенному в тереме. Дураков изредка пояснял девочке суть происходящего, и та кивала в ответ.
— А знаете, — предложила Янсен, — есть такая рубашка волшебная, 'made in China' называется. У нее рукава на молнии отстегиваются. Такого чуда царь тут явно не видел.
— Да уж, — фыркнул Иван Дураков, — куда ему до китайской барахолки. Но я шить не умею — это раз. Смысла в такой рубахе для Гороха не вижу.
— Забавно же! — возмутилась девочка. — Ни у одного царя такой рубахи нет, а у Гороха будет! И станет он хвастаться перед коллегами на международных саммитах, что подарок это любимой невестки, вот!
— Тьфу, — скривился я. — Но пока у нас нет более подходящих идей… Милли, давай, покажи, что ты умеешь лучше всякой местной белошвейки мастерить! Сшей нам рубашку с отстегивающимися рукавами!
Девочка вытаращила глаза и открыла рот. Она попыталась отвязаться от миссии, говорила, что она только мишку по выкройкам в начальной школе шила, и что по труду у нее твердая тройка, что шить в ее время уметь не надо. А то как же, все можно купить в магазине.
— Тебе сказали сшить? — хрипел, но вопил я. — Значит, сшей! Научишься заодно. И, главное, рукава.
— А давайте Ванину рубашку снимем и царю отдадим, — хитрила девочка, — или халат твой, а, Неб!
— Это не обсуждается, — я не шел ни на какие уступки. — Царевич, берите нашу белошвейку, купите ткани в городе и дерзайте, у вас получится. Если оплошает — можно смело скармливать крокодилам! Или как у вас модно — на дыбу усадить!
Милли попыталась убежать и запереться на втором этаже, но против двух парней и Агафьи, уже решивших за нее все, она не смогла ничего поделать. Вскоре она оказалась связанной и перекинутой через плечо царевича.
Милли Янсен
Мы с Иваном не долго вихляли по однообразным улицам. Избы разной степени покошенности и протекаемости: с ветхими и не очень крышами, торчащей между бревен грязной серой ватой и кривыми ставнями, — явно принадлежали не самым богатым слоям населения. Зато, миновав трущобы тридесятого царства, мы очутились в сказочном городке, где каждый домик был сделан словно из разноцветных пряников. Красивые росписи на ставнях, флюгеры в форме изящных птиц и животных, только двери не стальные, да окна не из стеклопакетов, а так… типичные таун-хаусы с гаражами, где стояли черные…мерины с лоснящейся шерстью. Среди всей красоты элитного района изба купца Фрола выделялась яркой терракотовой черепицей (почти как у нас в Стансе, ясно, из Европы торговец стройматериалы привез) и белоснежными ставнями с изображением розово-черных кошек, выгнувших спины. Приглядеться к избе — сразу заметишь, что над ее оформлением работало с три десятка заморских дизайнеров. Русского стиля в ней — только и есть, что бревна сруба. Невеста царевича Тимофея, Фёкла, сидела перед домом и разворачивала один рулон заморской ткани за другим. Среди них я заметила и китайский шелк с черными узорами, и темные бархаты с вышивкой люрексом, и тончайший белый лен, и шерстяные полотна и многое другое, что можно было встретить не только в сказке, но и в магазине тканей большого мира. Фёкла щупала материи тонкими пальцами и пыталась выбрать ту, которая царю могла понравиться больше всего.