Отделенная реальность
Шрифт:
– Как он может изменить нас?– настаивал Элихио.
– Он обучает нас правильному образу жизни, - сказал дон Хуан, - он помогает и защищает тех, кто его знает. Та жизнь, которую вы, ребята, ведете - не жизнь совсем, вы не знаете того счастья, которое проистекает из деланья вещей осознанно. У вас нет защитника.
– Что ты подразумеваешь?– спросил Хенаро обиженно.– у нас есть наш господь Иисус Христос и наша мать Дева, и маленькая дева Гваделупская. Разве они не наши защитники?
– Хорошая куча защитников, - сказал дон Хуан насмешливо.–
– Это потому, что люди их не слушают, - запротестовал Хенаро.– они обращают свое внимание только к дьяволу.
– Если бы они были настоящими защитниками, они бы заставили тебя слушать, - сказал дон Хуан.– если мескалито станет твоим защитником, то тебе придется слушать его, понравится тебе это или нет, потому что ты можешь его видеть, и ты должен следовать тому, что он скажет. Он заставит тебя подходить к нему с уважением. А не так, как вы, ребята, привыкли приближаться к своим защитникам.
– Что ты имеешь в виду, Хуан?– спросил эскуере.
– Я имею в виду, что для вас прийти к вашим защитникам означает, что одному из вас нужно играть на скрипке в то время, как танцор должен надеть свою маску и наколенники и греметь и танцевать в то время, как остальные из вас пьянствуют (среди индейцев Центральной и Южной Америки католические праздники протекают, как карнавалы с обязательными костюмированными танцами, длящимися иногда несколько дней. Танцоры предварительно, как правило, проходят курс обучения в монастырях - эти данные я привожу из литературы и фильмов - В.М.). Вот ты, Бениньо, ты был танцором когда-то, расскажи нам об этом.
– Я бросил это через три года, - сказал Бениньо.– это тяжелая работа.
– Спроси Люсио, - сказал Эскуере с сарказмом.– он бросил это дело через неделю.
Все рассмеялись. Все, кроме дона Хуана. Люсио засмеялся явно раздраженно и выпил два огромных глотка баканоры.
– Это не трудно, это глупо, - сказал дон Хуан.– спроси Валенсио, танцора, нравится ли ему танцевать. Ему не нравится. Он привык к этому, и все. Я много лет видел, как он танцует, и каждый раз я видел одни и те же плохо выполняемые движения. Он не гордится своим искусством за исключением тех случаев, когда он говорит о нем. Он не любит его, поэтому год за годом он повторяет одни и те же движения. То, что было плохого в его танцах в самом начале, стало фиксированным. Он не может больше видеть этого.
– Его научили так танцевать, - сказал Элихио.– я тоже был танцором в городе Торим. Я знаю, что танцевать надо так, как тебя учат.
– Во всяком случае Валенсио - это не лучший танцор, сказал Эскуере.– есть и другие. Как насчет Сакатеки?
– Сакатека - человек знания. Он не относится к тому же классу, что и вы, ребята, - сказал дон Хуан резко.– он танцует, потому что такова склонность его натуры. Все, что я хотел сказать, так это то, что вы, которые не являетесь танцорами, не наслаждаетесь танцем. Может быть, если танец хорошо выполнен, то некоторые из вас получат удовольствие. Однако мало кто из
– Брось это, дед, - запротестовал Люсио.
– Он не ленив и не глуп, - продолжал дон Хуан, - но что еще он делает, кроме как пьет?
– Он покупает кожаные жилеты, - заметил Хенаро, и все слушатели захохотали.
Люсио выпил еще баканары.
– И как же может пейот изменить все это?– спросил Элихио.
– Если б Люсио стал искать защитника, - сказал дон Хуан, - то его жизнь изменилась бы. Я не знаю в точности, как именно, но я уверен, что она стала бы иной.
– Он бросит пить, это ты хочешь сказать?– настаивал Элихио.
– Может быть, он бросил бы. Ему нужно что-то еще помимо самогона, чтобы его жизнь стала удовлетворительной. И это что-то, чем бы оно ни было, может быть предоставлено защитником.
– Тогда пейот должен быть очень вкусным, - сказал Элихио.
– Я бы этого не сказал, - сказал дон Хуан.
– Но как же, черт возьми, можно наслаждаться тем, что невкусно?– спросил Элихио.
– Он дает возможность лучше наслаждаться жизнью, сказал дон Хуан.
– Но если он невкусный, то как же он может заставить нас лучше наслаждаться жизнью?– настаивал Элихио.– это не имеет смысла.
– Смысл, конечно, есть, - сказал Хенаро с убеждением. пейот делает тебя сумасшедшим, и, естественно, что ты думаешь, что имеешь лучшее время своей жизни, что бы ты ни делал.
Опять все засмеялись.
– Смысл есть, - продолжал дон Хуан, как ни в чем не бывало, - если вы подумаете о том, как мало мы знаем и как много есть чего видеть. Это брага делает людей безумными. Она подогревает воображение. Мескалито, напртив, обостряет все. Он дает вам возможность видеть все так хорошо. Так хорошо.
Люсио и Бениньо взглянули друг на друга и улыбнулись, как если б они все это уже слышали раньше. Хенаро и Эскуере стали более беспокойными и стали говорить одновременно. Виктор смеялся, покрывая все остальные голоса. Казалось, единственным заинтересованным был Элихио.
– Как может пейот все это сделать?– спросил он.
– В первую очередь, - объяснил дон Хуан, - ты должен захотеть познакомиться с ним. И я думаю, что это самый важный момент. Затем ты должен быть представлен ему, и ты должен встречать его много раз прежде, чем ты сможешь сказать, что знаешь его.
– И что случиться тогда?– спросил Элихио.
Хенаро вмешался:
– Ты будешь лазать по крыше, а жопа останется на земле.
Присутствующие покатились от смеха.
– Что случится потом, полностью зависит от тебя самого, - Продолжал дон Хуан, не теряя контроля над собой.– Ты должен приходить к нему без страха, и мало-по-малу он научит тебя, как жить лучшей жизнью.
Наступила длинная пауза. Мужчины, казалось, устали. Бутылка была пуста. Люсио с явным внутренним сожалением принес и открыл другую.