Отдыхать, так по-божески! - 1
Шрифт:
– Нрэн, ты – идиот! – разом остыв, горько бросила богиня и, прекратив «избиение младенцев», перенеслась в свои комнаты.
«Ну что ж, сегодня твоя взяла, но не жди, что я оставлю тебя в покое, монах недоделанный, – твердо решила про себя принцесса. – В следующий раз, мой скромник, я расставлю тебе такую ловушку, из которой не будет выхода».
Опустившись в кресло, Элия выпила немного вина, глубоко вздохнула, и ее мысли снова стали тихи и спокойны, как зеркальная гладь большого озера в безветренный день. Задумчиво постукивая пальчиками по подлокотнику, богиня слегка улыбнулась и констатировала: «Пусть Нрэн не придет, но не пропадать же зря такой
– Дарис, ты сегодня не на посту? – промурлыкала принцесса, когда чары нашли заданную персону.
– Нет, моя богиня, я полностью в твоем распоряжении, если только ты пожелаешь, – слегка склонил голову бывший альвионский воин, а ныне начальник охраны Лоулендского замка.
За спиной мужчины виднелся ночной город. Скорее всего, Дарис решил воспользоваться свободной праздничной ночью, чтобы совершить прогулку.
– Хочешь навестить меня? – улыбнулась богиня и подняла руку к длинному кружевному воротнику пеньюара, намекая на характер визита.
– С радостью, – пылко ответил воин.
Элия перенесла его в свои покои. Окинув беглым взглядом наполовину сгоревшие ароматные свечи, сервированный столик, разобранную постель, Дарис мельком подумал: «Интересно, какой же дурак не откликнулся сегодня на твой зов, моя прекрасная богиня? Но как бы то ни было, я бесконечно благодарен ему, не ведающему, какого счастья лишился».
Опустившись на одно колено перед принцессой, воин принялся осыпать жаркими поцелуями ее руки…
Излив свой гнев, Элия исчезла, и Нрэн снова погрузился в жестокую бездну умопомрачительных терзаний. Огнем горели исхлестанные Элией щеки, кое-где их бороздили уже подживающие царапины, оставленные длинными острыми ноготками богини.
«Какая я скотина, похотливая тварь, – клял себя бог, нервно теребя четки и стараясь не обращать внимания на этот будоражащий чувства огонь. – Бедная Элия, я так оскорбил ее сегодня. Нет мне прощения, я воспользовался своей силой, чтобы принудить свою кузину к…» – даже мысленно Нрэн не посмел закончить фразу, но так разнервничался, что дернул жесткую нить, на которую были нанизаны бусины четок. Она порвалась, и янтарные шарики немедленно раскатились по всему ковру.
Бог не заметил совершенного акта вандализма, он продолжал клясть себя: «Я, наверное, сделал ей больно, так обидел, что она до сих пор не может прийти в себя. Дуболом, солдафон, негодяй, мне нельзя даже приближаться к ней. Может, уйти в миры, не дожидаясь конца праздников? Нарушить обычай? Нельзя, нельзя. Я не хочу уходить. Как я малодушен!!! Дурак, дурак, похоть настолько замутила мой рассудок, что я уже слышу то, что хочу услышать. Как она могла пригласить меня к себе после того, что случилось? Безумный дурак! Простит ли она когда-нибудь? Нет, я недостоин прощения, гадкий, похотливый червяк!»
Воин на несколько секунд прервал свои муки, чтобы налить крепчайшего черного чая из пузатого фарфорового чайника, принесенного неприметным слугой. Сделав несколько глотков, принц вновь вернулся к процессу самобичевания.
«Я негодяй, мерзавец, скотина…» – снова обреченно подумал бог, углубляясь в подробное перечисление собственных мнимых и действительных недостатков.
Но в его терзания почему-то поминутно врывались дивные образы-воспоминания о нежных, как шелк, темно-медовых волосах, запахе роз, персика и ветра, манящих сладких губах, шелковистой коже прекрасной кузины. За это Нрэн ненавидел себя еще сильнее,
Цветное чудо фейерверка произвело неизгладимое впечатление на маленькую принцессу, восторгу девочки не было предела, она готова была любоваться яркими картинками в небе всю ночь напролет. Но всему, даже самому интересному и хорошему, впрочем, как и самому плохому, рано или поздно приходит конец. Фейерверк завершился какой-то странной вспышкой алого пламени в садах, и бдительная нянюшка потащила свою подопечную в спальню.
От переизбытка впечатлений девочка никак не могла успокоиться, не помог даже стакан теплого молока с медом. Бэль вертелась вьюном по кровати, поминутно громко вспоминала дивные картинки из цветных огоньков и требовала рассказать ей сказку о жар-птице. Эта небесная картинка произвела на малышку особенно сильное впечатление.
Несчастная старушка, у которой слипались глаза, клевала носом в кресле, у изголовья кровати непоседливой принцессы, но продолжала привычно бормотать старую сказку:
– …Король пожелал королеве прекрасной ночи, и женщина легла в кровать. А когда она заснула, прилетела волшебная жар-птица, самая красивая птица на свете. Каждое ее перо сияло, как радуга после дождя, только еще ярче. Она тихонько, совсем неслышно коснулась крылом окна. Окошечко открылось, и жар-птица влетела в комнату, держа в клюве семечко. Это семечко она уронила на кровать, где спала королева, и вылетела в окошко. А семечко начало расти. Утром люди проснулись и увидели, что на кровати рядом с женщиной лежит хорошенькая маленькая девочка – ее ребеночек…
Лейм, неслышно, как жар-птица из детской сказки, заглянувший в спальню маленькой сестренки, чтобы проверить, как ей спится, в ужасе застыл на пороге, слушая сказочную версию размножения. Такого меда на уши в детстве не лили даже ему. Принц поразмыслил, не вмешаться ли, но после минутного раздумья решил оставить все как есть. «В конце концов, – решил молодой бог, – Бэль так мала, что все равно ничего не запомнит, а потом, когда подрастет, успеет узнать правду».
Очень хотелось бы видеть следующие слова в качестве эпиграфа для главы, но тогда раскрылась бы интрига. А посему автор предлагает считать это постскриптумом:
– Сжечь ведьму! Сжечь!
– Но она такая красивая!
– Ладно, но потом все равно сжечь! (Из анекдота)
Глава 16
Грандиозная охота
Если охота – это развлечение, то убийство – вообще праздник!
Каждый охотник желает знать – где сидит фазан и достаточно ли взято водки.
Какая сволочь стреляла?
Это утро, несколько туманное, как, впрочем, всякое лоулендское утро на тонкой границе осени и весны, не казалось принцессе слишком унылым. Элия была твердо уверена в том, что для семейных развлечений день выдастся подходящим. Ни один, даже моросящий, дождь еще никогда не осмеливался начаться в тот день, когда устраивал охоту великолепный и безупречный принц Энтиор. Может, побаивался бога-вампира? Хотя, что способен сделать бог влаге небесной? Наверное, дождь просто не хотел этого проверять…