Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие
Шрифт:
Отец Александр имел такое дерзновенное мужество, и хоть он никогда не говорил об этом, он стал не только образом, живой иконой Христа, но и Его подобием. Это называется обожением, и такое обожение может происходить не в потустороннем мире, а уже здесь, на Земле. Опыт обожения, опыт ипостасного бытия мало кому дается. Когда это происходит, человек переходит из земного состояния в состояние «видеть Бога как Он есть», и оно осуществляется самим Богом. Человек может дойти до такого состояния только через святую жизнь, а святая жизнь — это жизнь в Духе Святом, жизнь, исполненная любви. Любви, направленной не на себя, а на других. Такой человек сострадает каждому, с кем общается. У такого человека совершенно иное мышление, совершенно
Спаслись ли? Это не я так ставлю вопрос. Так поставил вопрос Яков Кротов перед тем, как он провел на прошлой неделе по радио «Свобода» свою передачу, посвященную отцу Александру (тоже к его 70–летию). В анонсе к передаче было сказано: «Мы рассмотрим, почему, несмотря на авторитет отца Александра, несмотря на то, что он так много проповедовал, — все его усилия ушли в песок».
Но в таком случае можно сказать, что и все усилия Христа ушли в песок. Разве христианство победило в мире? Нет. Означает ли это, что усилия Христа были напрасны? Отец Александр говорил, что человечество — это болезненный, надломленный вид, пораженный злом изнутри. Это результат грехопадения. Но одновременно в человеке и в человечестве живет сила добра, и она противодействует злу. Идет гигантская битва добра и зла, и люди сами должны выбрать, на чьей они стороне. Это требует большого времени. Правда с трудом пробивает себе дорогу в этом мире. Но Бог, говорил отец Александр, долготерпелив, как эволюция. Он лепит нас, кувыркающихся, и Он свое дело доведет до конца.
Отец Александр недаром повторял, что христианство только начинается. По видимости, зло всегда побеждает, потому что оно действует быстро, нахрапом, и оно очень наглядно. А добро действует медленно, зато прочно, и оно не столь наглядно, потому что оно часто незримо, оно действует в душах людей. Отец Александр стал тем, кем хотел стать: инструментом Добра, инструментом Бога, орудием в Его руках. Об этом он писал моей сестре за год до смерти. Это славная участь, которую он выбрал сам.
А что мы услышали в передаче Кротова? Что отец Александр — не универсальная личность, что он обращался только к технической интеллигенции, а не к церковной аудитории, что его мнения не всегда были выверены, что у него были заблуждения, что он весь в прошлом.
Почему-то всю передачу солировал противник отца Александра — глава «Радонежа» Никифоров. Он и сообщил нам обо всех этих «заблуждениях» и сказал, что голос отца Александра не может звучать на радио «Радонеж».
Всё это не получило отпора со стороны ведущего, и если бы не Володя Ерохин, который принял участие в передаче, верно расставлял акценты и возражал Никифорову, — передача была бы полностью провальной.
А Яша Кротов от себя сказал, что после смерти отца Александра треть его прихожан вообще перестала ходить в церковь. Откуда дровишки? Не из леса, вестимо. С потолка. Или из пальца. Нет такой статистики, и не может ее быть, потому что она не соответствует действительности. Зато реплика Яши дала повод одной слушательнице заявить, что «отец Александр компасом не стал, и потому его люди отпали от Бога». Я далек от того, чтобы идеализировать учеников отца Александра, его духовных детей. Мы не идеальны, но никто из нас не только не отпал от Бога, а, наоборот, приводил к Нему все эти годы многих людей — в меру наших сил, конечно.
Я вообще не стал бы упоминать об этой передаче Кротова, если бы «Свободу» не слушали сотни тысяч, а может, и миллионы людей. У меня осталось странное впечатление об этой передаче: как будто речь шла не об Александре Мене, а о совсем другом человеке. В результате и у слушателей возникнет совершенно неадекватное впечатление. К таким передачам все же следует подходить более ответственно.
И еще.
Самое лучшее, что могли бы сделать мы сами, — это идти по стопам нашего учителя, который сам, в свою очередь, во всем следовал за Христом. Он говорил: «Каждый духовно мыслящий и чувствующий из нас — есть посланник, свидетель, так сказать десантник Добра».
Так давайте станем такими посланниками, такими свидетелями, десантниками Добра.
ВЫЗОВ ВРЕМЕНИ И ОТЕЦ АЛЕКСАНДР МЕНЬ [65]
Если внимательно прочесть последние работы отца Александра — его статьи и выступления конца 80–х и 90–го года, то увидишь, что в них содержится предупреждение. В них постоянно повторяется одна и та же мысль: человечество стоит на краю катастрофы; покров, накинутый над бездной, очень тонок, и он в любой момент может прорваться.
65
Опубликовано в журн. «Православные вести». М., 2005, № 1.
Что же говорил отец Александр?
Он говорил: «Мы стали свидетелями мировой гражданской войны всех «детей Адама», терзающей его единое тело». Он говорил, что если человек не имеет представления о духовном начале, «в нем вылезает зверь. Хуже зверя — демон». Он говорил, что мы должны со всей серьезностью задуматься над тем, куда ведет раздувание «образа врага». Он говорил, что, «культивируя ненависть — религиозную, политическую, национальную, человечество раздирает самое себя. Приближает тот рубеж, где маячит призрак апокалиптической катастрофы». И в связи с этим он задавал вопрос: «Можем ли мы, столь разные, все-таки жить вместе на одной земле?» И отвечал: «Если не сможем, — неизбежно погибнем».
В 1989 г., выступая на международном симпозиуме в Бергамо, отец Александр сказал: «Уверяю вас, без нового религиозного ренессанса человечество способно погибнуть за очень короткий срок, потому что, овладев огромными разрушительными силами, потеряв нравственную ориентацию, потеряв то, что действительно питало корни культуры, человек пойдет по пути самоубийства… Или мы возвращаемся к звериному состоянию, вооруженные техникой, или вернемся к тому, что дано нам изначально, именно к образу и подобию Божию».
То завтра, о котором говорил отец Александр, — это наше сегодня. Сегодня мы живем в опасном мире. Опасном — потому что злом. Опасном — потому что уязвимом. Временами кажется, что мир окончательно свихнулся и катится под откос, в пропасть. Последние события, и прежде всего то, что произошло в Беслане, это подтверждают. Ни дня без строчки — террористической. Если так пойдет дальше, мы каждый день можем объявлять траур. Стояли люди у метро «Рижская», обычные люди, у которых были надежды, планы, мечты. Секунда — и из живых они стали мертвыми, а то и превратились во «фрагменты тел». Ведь это чудовищно, что молодые женщины взрывают себя, чтобы вместе с собой взорвать как можно больше других людей. Если называть вещи своими именами, это крах нашей политики в Чечне.
Методы террористов отвратительны, и они не подлежат оправданию. Но мы должны отдать себе отчет в том, что это мы, это наша власть своей безумной и бездарной политикой создала условия, при которых терроризм распространяется подобно лесному пожару. Уже десять лет, с небольшими перерывами, в нашей стране идет война. Мы ведь имеем дело с гражданской войной, и было бы наивно думать, что она может ограничиться территорией Чечни. Мы имеем дело с партизанской войной, а силовыми методами справиться с такой войной невозможно. Это аксиома.