Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

Еремин Андрей Алексеевич

Батюшка говорил про раннюю Церковь, что мир, из которого люди ушли, был тьмой по сравнению с новой жизнью. Так и в наше время: жизнь до участия в общинах и жизнь, которая в них началась, — отличались кардинально.

Те, кто тосковал по свободе в советское время, не могли обрести её в общественной деятельности, но осознавали своё достоинство как детей Божиих именно в малых группах. Несмотря на постоянную угрозу ареста и притеснений, духовно мы чувствовали себя счастливыми. Ученик и друг отца Александра поэт Александр Зорин, сформировавшийся как христианин именно в подобной общине, так писал о нашей жизни в период гонений:

«В клубке оголённых проблем любой — намагниченно–взвинчен. Стал до осязанья привычен шуршащий, свистящий Мальстрем. Но

есть же преграда ему! Мир светлому дому сему… Чуть брезжит окошко в тумане. Уж за полночь. Христиане расходятся по одному Как слушал апостола Рим, Теснившийся в инсулах, чтобы спастись. Как святой Серафим Российские плавил сугробы И Спасу цветами кадил— Так верную Весть Гавриил Приносит в высотки, в хрущобы. Приносит и через порог, И с музыкой сквозь потолок, И с грохотом по водостокам. Толкает чудесный челнок — Хитон ещё новый не соткан. Тот самый, что небо и землю покроет сияющей сенью. И хоть сатана побеждён, а все же в агонии страшен. Не сдаст без сражения он своих циклопических башен. Здесь мирного не было дня. Здесь гибнет и гибнет живое. Здесь самое жало огня. Здесь самое месиво боя. Но Весть, как стрела с тетивы, слетает под блочные своды. Чтоб встали сквозь камни, сквозь годы, сквозь тёмное поле Москвы её оперённые всходы».

Существует обычай, когда на Пасху все зажигают свечи в начале Пасхальной заутрени: человек подходит, берет огонь от светильника на подсвечнике, а к нему подходят другие и зажигают свои свечи от его, и так далее, пока все в храме не оказываются с запалёнными свечами… Потом все идут крестным ходом вокруг храма в ночной темноте, которую освещает только мерцающее пламя свечей… Но иногда они гаснут на ветру, и если рядом идёт кто-то с огоньком в руках, то можно быстро зажечь свою свечу от его и опять хранить тепло в своей ладони…

Также и в христианской жизни, чтобы никогда не смог погаснуть свет собственной веры, важно, чтобы рядом были люди, в чьих сердцах горит огонь Господень.

Совместная еженедельная молитва и чтение Слова Божия в малых группах — это как раз тот стержень, вокруг которого должна вращаться вереница обыденных дней. Это то, что было в древних пророческих общинах, и то, что послужило образцом для будущей апостольской Церкви.

10

Построение общины совершается так же постепенно, как устроение настоящей семьи, где только через много лет радостей и испытаний появляются подлинные доверие и любовь. Так же и в молитвенной группе: нельзя надеяться, что всё произойдёт быстро и само собой…

Отец Жак Лев писал: «Когда мы говорим о первичных общинах, если кто пожелает принять участие в одной из них, должен заранее примириться с перспективой длительного периода скрытой жизни. Первичная община не может возникнуть без предварительной дружбы, основанной на длительной совместной жизни в смирении, верности и однообразном повседневном общении» [218] .

Обычно людей сначала сближает что-то вроде влюблённости — эйфория новой дружбы. Потом могут быть искушения, но искушения,

как говорил батюшка, обязательно должны быть во всяком святом деле, ведущем к спасению. Их важно преодолеть. И если плодом любви в семье обычно являются дети, то в общине также происходит рождение — рождение Христа.

218

Жак Лев. Будьте Моими учениками. Рукопись перевода, с. 136.

Для участия в жизни общины, как и для всякого другого дела, человек должен созреть. Только что крестившийся христианин проходит, по мысли батюшки, через несколько этапов. Первый этап — он приходит в храм; второй — принимает участие в таинствах; третий — учится храмовой молитве; четвёртый — начинает участвовать в каком-либо общении. Человек должен сам почувствовать, когда будет готов для жизни в молитвенной группе. Загонять в них кого-то отец Александр считал бессмысленным делом.

Он знал, что есть люди, которые активно общаются со своими сослуживцами или семьёй; другие же живут замкнуто, ни в ком не нуждаются, приходят в Церковь постоять и уединённо помолиться перед Богом. «Таких людей мы не должны осуждать, — считал он, — это их путь, и ничего тут страшного нет. Но большинство хотят видеть Церковь как общину».

Конечно, у человека может и не быть призвания к жизни в общине, как может не быть призвания к браку. Но тот, кто вступил на путь совместного духовного возрастания, уже не должен давать никаких шансов раздроблению и предательству. Уход любого члена общины разрубает тело Церкви, лишает её силы, данной Богом для жизни преизбыточной. На этом пути «верность должна стоять выше человеческой мудрости», — считал отец Александр [219] .

Молитвенная группа — это место, где возникают доверительные, личные отношения. И когда они только начинаются, полагал батюшка, не поздно и отойти, если что-то не нравится; но потом все уже должны держаться вместе, чувствуя личную ответственность и разделяя все проблемы друг с другом.

219

Мень А. Переписка с Всеволодом Рожко. — «Вестник РХД», 1992, № 165, с. 73.

Общение — дело трудное. «Все мы, — говорил отец Александр, — люди различных характеров, настроений, иногда занудливые, самые непохожие и совсем не ангелы. Некоторые, приходя в Церковь, думают, что здесь все так крылышками и шуршат, а потом оказывается, что здесь нет крылышек… Поэтому мы должны быть готовы, как говорит апостол, друг друга тяготы носить с величайшим терпением, иначе — чего мы стоим?» [220] .

Родство интересов, по которому христиане обычно попадают в общину, не обязательно означает сходство психологических типов. Люди могут быть разными по своему темпераменту и все-таки приспосабливаться друг к другу.

220

Мень А. Мировая духовная культура, христианство, Церковь. Лекции и беседы. М., 1995, с. 606.

Отец Александр напоминал, что «в его приходе есть и доктора наук, и совсем неграмотные женщины, и, тем более, люди разного психологического склада. В Церкви все не так просто. Если в секте собираются личности одного масштаба, то в Церкви — по–другому: каждый имеет свои индивидуальные особенности». В общине христиане учатся слышать и понимать друг друга, строя как бы большую семью.

Батюшка хотел, чтобы члены общины участвовали в её жизни активно. Он считал, что каждый может чем-то помочь другому. И надо, чтобы люди собирались на молитву, даже когда им трудно. Это их ответственность. Без этого не может быть Церкви. Если кого-то на молитве нет, его заменить нельзя,дорог каждый. Поэтому важно не терять ритм встреч и не терять друг друга.

О жизни в церковной общине блаженный Августин говорил: «Вместе молиться, а также вместе беседовать и смеяться, обмениваться добрыми услугами, читать вместе хорошие книги, вместе шутить и вместе быть серьёзными, иногда быть несогласными, но без вражды, как иногда мы бываем в несогласии с самими собой. Использовать это несогласие как приправу к обычному согласию, чему-то научиться у других и чему-то научить других. Горько сожалеть об отсутствующих, радостно встречать приходящих. И сделать так, чтобы эти изъявления радости и другие им подобные, исходящие из любящих и привлечённых сердец и выражаемые мимикой, словами, глазами и тысячью других прелестных жестов, — чтобы все эти проявления питали очаг, у которого души растворяются друг в друге и из нескольких превращаются в одну».