Отец-холостяк
Шрифт:
– Я бы хотел повидаться с тобой завтра, Сьюзен. Как насчет ленча?
Эта просьба застала ее врасплох.
– Ох, не знаю, Тони. У меня завтра довольно напряженный день.
Тони улыбнулся, но одними губами, глаза оставались холодными.
– Но ведь нам необходимо повидаться и поговорить о прошлом, сама понимаешь.
Сьюзен почудилось – или действительно в этих словах прозвучала угроза? Но ведь он ничего не может мне сделать, ровным счетом ничего. Разве что причинить боль Стиву? Он уже прекрасно понял: Стив мое самое уязвимое место.
Сьюзен
– Нам нечего обсуждать. Одиннадцать лет – срок немалый.
Тони не согласился:
– Наоборот. Нам о многом надо поговорить. – Он остановился, заметив, что Стив удивлен его резким тоном. Тони потрепал непокорные черные завитки на макушке ребенка, и сердце вновь сжалось от боли. Сьюзен перед ним в ответе. И прежде всего – что он узнал обо всем только сейчас, когда уже столько лет прошло.
Тони приоткрыл дверь и упорно смотрел на Сьюзен, пока та не подняла глаза.
– Я тебе позвоню.
Легким кивком головы Сьюзен приняла это как неизбежное.
Она провожала его глазами, пока он шел по извилистой дорожке к машине, стоявшей у обочины. Да, сейчас она получила отсрочку, но знала, что отвечать на его вопросы все равно придется. Только в чем она виновата? Ведь это он ее бросил! Он не дал себе труда даже узнать, имел ли тот последний вечер, который они провели вместе, какие-нибудь последствия.
Сьюзен прикрыла дверь и медленно прошла в спальню. Она не обязана ничего объяснять. Нет у нее перед ним никаких обязательств!
Только почему ей так захотелось обнять его, прижать к себе покрепче, стоило ей увидеть, как исказилось болью его лицо, когда он вдруг все понял?
Чувство к Тони Антонелли, глубоко запрятанное в сердце Сьюзен, вдруг, после стольких лет, вновь вернулось к ней. Сьюзен была совершенно уверена, что с этим покончено. Но стоило ей провести с ним несколько часов, как все вернулось на круги своя.
Глава вторая
Лежа на кровати, в темноте спальни, Сьюзен тупо смотрела на тени ветвей на стене.
Перебирая в уме события минувшего вечера, она ощущала какую-то неизбежность того, что произошло. Теперь, раз Тони вернулся, это должно было выплыть наружу – днем раньше, днем позже. И чем старше становился Стив, тем сильнее он походил на Тони.
Когда Сьюзен познакомилась с Тони, он был в возрасте Стива.
В ухоженном садике перед домом, которым так гордилась Марша Спенсер, Майкл и Сьюзен играли, сидя в беседке. Им было разрешено поиграть, но только не перепачкаться, что сильно сужало круг возможных развлечений. Сьюзен прекрасно помнила, как, подняв голову от небоскреба, который Майкл собирал из конструктора, она впервые увидела Тони. Тот стоял поодаль и хмуро смотрел на них. Сьюзен показалось, что она в жизни никого красивей не видела. С завистью разглядывала она его гладкую загорелую кожу – не то что ее бледные коленки. Да и черные вихры блестели и непокорно курчавились, полные жизненной силы, – ее светлые мягкие волосы не выдерживали никакого сравнения.
Майкл
– Привет. Меня зовут Майкл. А это Сьюзен. Хочешь строить город вместе с нами?
Удивительно темные глаза Тони сначала остановились на Майкле, потом на Сьюзен.
– И это все, чем здесь можно заняться?
– Не знаю… А чего бы ты хотел?
Тони оглядел ухоженный садик.
– Тут что, не играют в мяч?
Сьюзен молчала, предоставив говорить Майклу.
– А во что именно?
– Да во что угодно – бейсбол, футбол, баскетбол…
– Да нам и играть-то нечем, – пожал плечами Майкл.
Тони, опиравшийся до того о притолоку двери, сразу встрепенулся.
– У меня есть мяч, бита и пара перчаток. Хотите, научу делать подачу?
Майкл нерешительно взглянул на Сьюзен. Та поднялась и старательно расправила складочки на своем комбинезончике.
– Здорово! А где мы будем играть? – спросила она.
Тони взглянул на аккуратно подстриженный газон соседнего дома, отделенный от них живой изгородью.
– Может, там?
Вот тогда-то они и подружились. Тони объяснил, что он сын Анджелины Антонелли, которую Мак-Кормики только что наняли экономкой. Они с матерью расположились в комнатах над большим гаражом на три машины.
Казалось, Тони с удовольствием проводил время с ребятами младше его, а тем это очень нравилось. Он предлагал игры, которые их изматывали и в то же время никогда не были слишком трудными для их возраста. Правда, они вскорости с огорчением убедились в том, что нельзя проводить время с Тони и не пачкать одежду.
В первый же день знакомства установился и стиль дальнейших взаимоотношений ребят. Наступила очередь Сьюзен принимать подачу, и девочка отчаянно старалась поймать мяч. Отбежав и подпрыгнув, она не удержала равновесия и упала в неглубокий бассейн с золотыми рыбками. Вода была тинистая, и девочка вылезла перепачканная и промокшая с ног до головы. Ее аккуратные косички превратились в спутанные жгуты, покрытые тиной.
В довершение несчастья Сьюзен попыталась проскользнуть в дом как раз в тот момент, когда Марша Спенсер демонстрировала цветочные клумбы своим коллегам по садоводческому клубу. Сьюзен до сих пор помнила, с каким ужасом уставилась на нее мать и как развеселились ее гости. Девочку отправили в детскую, оставив без ужина и даже не забинтовав разбитую коленку.
Сьюзен позабыла, как звали служанку, которая тогда у них работала, помнит только, что та нежно пожурила ее, а потом помогла раздеться и принять ванну. Более того, взбунтовавшись против сурового приговора Марши, служанка даже стянула какую-то еду от ужина и принесла ее девочке. Возможно, именно благодаря этим свойствам характера она недолго продержалась у Спенсеров.
Даже в шестилетнем возрасте Сьюзен понимала, что матери не следует говорить о своей дружбе с Тони. Именно тогда она начала принимать всевозможные меры предосторожности: никогда не говорила о нем при матери и старалась вообще не упоминать его имени.